Глеб Белозерский
Шрифт:
– Плохое болтают о нас с тобой, Глебушка.
– А тебе со мной хорошо, радость моя?
– Хорошо. Зело хорошо, мой золотой.
– Вот это главное. И мне хорошо с тобой. А что злые люди про нас брешут… Собака лает, ветер носит.
Как-то раз Глеб пригласил к себе сына Михаила.
– Съезди в Ярославль, Михальчик. Проведай невесту. И договорись с князем Федором о дне свадьбы. Я думаю, что можно устроить свадьбу после Великого поста. Договоритесь, кого пригласить в качестве гостей. Конечно, в первую очередь твоего двоюродного брата
– У меня есть мысли насчет гостей, - сказал Михаил.
– Будут на свадьбе в большом числе ярославские бояре, кои все еще косятся на князя Федора. Будут коситься и на меня. Не обойтись без Дмитрия. Он тоже затаил на нас обиду и, возможно, приедет не один: Антип Евлампиев явно на его стороне. Надо бы подумать и о наших, белозерцах.
– Дельно рассуждаешь, Михальчик. Кого бы ты пригласил.
– Власия с женой, нескольких самых именитых и богатых белозерских купцов да игумена Иринея.
– Скажи о том Федору Ростиславичу. Не знаю, стоит ли пригашать угличского князя Романа, зело хвор и слаб. Не приедет.
– Из приличия и дядю Романа надо пригласить. А там, как сможет.
– Дмитрия придется тебе пригласить.
– Не по душе мне он. Похоже, злится на нас и камень за пазухой держит.
– Мне он также не по душе. Горюет, что дядюшка выжил и оставил его без ростовского стола. Но все же придется пригласить Митеньку. Не можем не пригласить. А насчет белозерцев ты дельно рассуждаешь. Посоветуйся с Федором, коли он не против, пошли приглашения именитым людям Белоозера.
Михаил не спешил возвращаться из Ярославля, где проводил время с невестой Настенькой. Будущий его тесть, князь Федор Ростиславич, встретил гостя со всем гостеприимством. О свадьбе договорились по всем статьям. Решили провести свадебное торжество незамедлительно, как только пройдет Великий пост. Князь Федор горячо поддержал желание Михаила пригласить на свадьбу белозерцев в пику чванливым ярославским боярам.
– А почему ты хочешь пригласить только нескольких бояр?
– Я говорю о самых именитых.
– Кто измерял эту самую именитость? Пригласи, по крайней мере, десятка полтора торговых людей Белоозера.
До возвращения Михаила из Ярославля приплыл из Белоозера тамошний управитель Власий. Привез собранную для Орды ханскую десятину и сделал обстоятельный доклад.
Заново отремонтировали княжеские палаты, чтоб принять Михаила Глебовича с молодой женой (Власий знал о намерении князя Глеба отпустить сына после женитьбы в Белоозеро самостоятельно править уделом). Проверили состояние канала на излучине реки Сухоны: расчистили его от древесных завалов. Проезжие купцы довольны. Исправно платят дорожную пошлину за пользование каналом. Выплавляемое из болотной руды железо поступает с Верхней Андоги белозерским купцам. Открыто два новых прихода. Игумен Ириней набрал новых воспитанников для монастырской школы.
Власий подробно и педантично перечислил все события, которые произошли за последний год на Белозерской земле. У Глеба сложилось впечатление, что товарищ его детских игр, став недавно управляющим Белозерской земли вместо своего отца Григория Меркурьева, уже успел проявить себя расторопным и дельным администратором. Глеб спросил Власия о семейных делах. Отец, боярин Григорий, еще держится. Жена, новгородская боярышня, должна вот-вот родить.
– Третий младенчик появится у нас.
– А я хотел было пригласить тебя вместе с женой на свадьбу сына.
– Благодарю за честь. Но посуди сам, она сейчас…
– Понимаю и не настаиваю. Но ты от нашего приглашения не будешь избавлен, боярин Власий.
– Помилуй, батюшка, князь. Какой я боярин рядом с ярославскими? Кичливы, надменны, на таких, как я, смотрят свысока. Едва князя Федора не съели.
– Не съели же, однако. Не по зубам оказался орешек. А ты не прибедняйся, Власик. Боярин ты первостатейный. За пояс любого ярославца заткнешь.
– У меня и платья-то праздничного с собой нет. Взял в дорогу только один кафтан.
– Это дело мы мигом поправим. Глеб крикнул слугу.
– Позови Каллистрата. Прибежал Каллистрат.
– Тебе этот молодец известен?
– спросил его Глеб.
– Как же. Сын нашего белозерского управителя.
– Теперь сам управляющий, - уточнил Глеб.
– Тебе серьезное задание, Каллистратушка.
– Слушаю, батюшка.
– Этого молодца надо одеть получше, чтоб не стыдно было показаться на свадьбе моего сынка Михаила. Чтоб выглядел он не хуже других именитых гостей, моих родичей из княжеского дома, бояр, купцов.
– Могу ли я снять мерку.
– В этом нет нужды. Выберешь подходящую одежду среди моих вещей. Кафтан из тонкого сукна с золотым шитьем, отороченный мехом, порты и сафьяновые сапоги с узором. Мы с Власиком примерно одного роста. Мое ему подойдет.
– Добрая ты душа, князюшка.
– Надо же как-то отблагодарить за долгую службу. И потом такое событие: женитьба единственного сына. Иди, Каллистратушка. А ты, Власик, незамедлительно отправляй свой дощаник в Белоозеро с приглашениями купцам на свадьбу…
Княжеские палаты Ярославля заполнялись приезжими гостями. Прибывали князья из соседних уделов, бояре, именитые купцы. Каждый старался перещеголять другого богатством, кафтаном, отороченным соболем или чернобурой лисицей. Привозили молодым разнообразные подарки: изделия местных мастеров-ювелиров, дорогие меха.
В последний момент князь Федор Ростиславич, отец невесты, спохватился, что не плохо было бы пригласить на свадьбу великого князя владимирского. Великокняжеский стол в то время занимал один из сыновей Александра Невского, Дмитрий Александрович, князь переяславский. Но он, занятый тяжбами из-за великокняжеского стола с братом Андреем, князем Городецким, не пожелал откликнуться на приглашение.