Глермзойская пустошь
Шрифт:
Чем ближе мы крались, тем лучше стало видно, что гоблины предавались развлечению. Видимо совершили удачный поход или подъедали старые запасы, так как гоблы копошились у стен и повсюду раздавались дикие крики. И если гоблы орали от радости, то кто-то орал от невыносимой боли. И это кричали разумные, хотя порой от муки он уж больно становился на животный, глубинный. Люди кричали во время пыток, кричали перед смертью, и отзвуки эхом расходились в горах.
Я крадусь медленно переставляя руки и ноги, опираясь лишь на большие надёжные валуны, при этом вжимаясь как можно ниже. То тут, то там от ползущих за мной крыс, у которых
Метров триста и я уже могу чётко наблюдать за их действиями. Несколько зеленокожих полосовали ножами девушку, отталкивая друг друга от жертвы и вопя от радости каждый раз, когда после их не смертельных, но мучительных режущих ударов она издавала крик. Один из гоблов не выдержал, что его постоянно отпихивают, не дают поиздеваться и всадил нож под рёбра своему товарищу, но тут же был зарезан другими собравшимися посмотреть на развлечение под одобрительное улюлюканье остальных. Потом один из гоблов нанёс особенно сильный удар девушке, перебив артерию и гоблы заторопились к нему с черепами-чашами, подставляя их под хлещущую из ран кровь.
В попытках набрать как можно больше крови они царапали и кусали друг друга, а затем заливали рубиновую жидкость в пасти и жадно глотали содержимое. Пока мы приближались, её ухватили ее за волосы и срезали скальп, и я увидел расстеленные, сушащиеся на камнях трофеи мелких мучителей, которых было уже немало. В стороне на костре жарилось ещё одно насаженное на молодой ствол дерева тело девочки.
С разрушенной башни раздалось шипение, там застучали в железяку, поднимая тревогу. Скрываться нет смысла:
– Вперёд! Бегом! Режь-убивайгоблов!
– Режь-убивай! Режь-убивай!
– подхватила волна крыс, гигантскими скачками с камня на камень мчась за мной в сторону мучителей.
Гоблы озирались и действовали кто как - одни шипели, указывая на нас, другие бежали за стены поста, кто-то хватал лук и пробовал выцелить кого-нибудь из нас, кто-то пытался утаскивать какое-то барахло, а ещё одни вытаскивали за волосы голых человеческих женщин, с которыми развлекались.
Первых растерянных и разбегающихся гоблинов мы вырезали в миг - только кровь брызнула в разные стороны, подзадоривая пищащих от восторга убийц. Камни и мусор под ногами покрылась трупами, и зеленокожие протрезвели. Пройдя сквозь нестройную толпу, пьяную от вина и крови, мы натолкнулись на главное препятствие - узкий вход во внутренний дворик. Здесь гоблы оказались зажаты в тесноте и не могли убежать, хоть они и старались, колотя своих соплеменников. Так свора шакалов поджимает хвосты при появлении волчьей стаи.
Легким движением сечки я смахнул ближайшую носатую голову, с наслаждением почувствовал, как боевая ярость просыпается во мне, а затем бросился на следующую добычу. Веселье обещало быть долгим и приятным, гоблины повеселились всласть, теперь настала наша очередь веселиться!
Ржавый клинок бесполезно разрубил воздух рядом с моим локтем, а его хозяин с размаху налетел на рубящий удар, пришедшееся на левое плечо разрубив и его, и грудину, и сердце. Тело зеленокожего даже упасть не успело, как я рубил следующего.
Продвигались отлично!
Единственно плохо - сражались мы в полном неведении об отрядах Скронка и Такселя. Буду надеяться что они не пропустят такое интересное дело. Но в будущем нельзя оставлять бой на самотёк и самому лезть в самую гущу.
С небольшой стены на режущих гоблов крыс уронили бревно, переломав несколько тел. Гоблы, сидящие сверху радостно зверещали и кинулись к следующему.
– Пращники, твари! За стенами смотрите! Очищайте! Кидайте-кидайте!
Рабы отделились от общей массы, увлеченной убийствами и размахивая своими кожаными/тканевыми пращами, стали метать камни на любое движение сверху. Рой камней, свистя, летели во все стороны - но немалое количество летело и в нужную сторону. А некоторые даже попадали не просто в крупные камни кладки, а например попали в лоб кривозубомуполубнажённомунелюдю, отчего он схватился за разбитый лоб, уронив свой конец бревна. Оно с глухо стукнуло по его ноге, смяв её и вместе с ещё двумя более мелкими тварями с чавкающим звуком прилетело в толпу столпившихся внизу гоблов.
Плюнув поверх голов в сторону зеленокожих, выбрался из гущи схватки, весь залитый кровью гоблов и крыс, чтобы оценить, что творится вокруг.
И если от одной напасти мы избавились, то появилось некоторое количество лучников, прячущихся за каменными выступами на стене и кидающими стрелы вниз, в образовавшийся вал в проёме стен, который мы несмотря на первый порыв, так и не сумели взять. С той стороны приходили толпы гоблов, которых направляли их вожди. Я поразился тому, сколько их там - вроде со стороны пост смотрелся не настолько уж большим.
Сверху продолжали стрелять, и гоблов ничуть не заботило, что они могут попасть в своих.
– Скронк, гад, где бы ты ни был - атакуй!
– а потом заорал я во всю мощь.- Струх! Струууух!
– Я здесь, кровавый бич тварей!
– согнувшийся молодой крыс теребил в руках свои странные окуляры.
– Надо что-то сделать с этой пробкой!
– указал сечкой в сторону кровавой вакханалии.
– Я… Эээ… Нууу…
– Ты можешь что-то сделать или нет?
– в ярости я схватил его за вшивый балахон, расползшийся под моим порывом.
– Молния! Я могу попробовать молнию!
– Давай уже!
Из-за спин гоблов выпрыгнуло пару чудовищ, угодив в самый центр схватки. Выглядели они как большие мясные шары с двумя маленькими, но мускулистыми лапами под туловищем и огромными зубастыми пастями, которыми они тут же перекусили подвернувшихся крыс. С удивлением увидел вцепившихся в их спины зеленокожих.
– Драпаем! Бежим-бежим!
– заорал кто-то из крыс и я ударом сечки располовинил первого труса, оказавшегося возле меня.
В это время Струх суетливо, тряся хвостом, развязал кисет и достав щепотку серого камня глубоко втянул его носом. Немедленно его глаза с красного поменяли оттенок на зелёный, он оскалился, мех встал дыбом, а сам издал торжествующий писк. Его мохнатые лапы окутало зеленоватое пульсирующее свечение, и он направил их в небо, с которого практически в тот же миг, без всяких эффектов ударила губительная толстая молния.
Первые ряды гоблинской толпы превратились в груду частично обугленных трупов, вместе с несколькими крысами. В радиусе пяти метров те, кто выжил (мясные шары тоже выжили, хоть и обуглились немного), стояли ошарашенными.