Глермзойская пустошь
Шрифт:
Вперёд вышел один более высокий, и более крепкий, но весь в старой ржавой/мятой броне, без шлема, с закутанной головой.
Издали пущенная стрела воткнулась в землю между ног, предупреждая что скоро ему не поздоровится. Обычно это здорово подрывало дух бойцов противника, особенно гоблов.
Куол раздавал распоряжения, кому куда встать, когда затрубил рог со стороны противника.
– Обдристаться и не жить! Это же Скронк!
Точно! Скронк, пропавший в одной из стычек, сейчас преспокойно давал им какой-то сигнал. Вроде как к переговорам. Да расстояние плёвое - все и так всё услышат -
Там вышел Мятый Доспех и произнёс неожиданное:
– Эй ты, вонючее дерьмо больной мыши по имени Куол - выходи на бой! Я, Хейм, известный как Голодное Брюхо, разгромивший Нарак, загрызший один на один лопоса, вызываю тебя на бой! Кто выиграет - тот становиться владельцем всего, что есть у проигравшего!
Ритуальная фраза вызова была произнесена практически верно.
– С чего бы мне, Куолу Черному Когтю, сыну Кривозуба, повелителю просторов от горизонта до горизонта и владыка великих Когтегрызов, убийце бесчисленных и ужасных врагов, выходить против тебя?
– Потому как я обещаю всем, что кто пойдёт за мной, сытую жизнь и лучшие порядки!
Хрезкач поддакнул врагу. Да при этом, сука, так, что это слышали все:
– Кланом должен править самый сильный и умный!
– Ачо, может он и прав, а? Сразись, вожак, отделай его!
– произнёс здоровенный штормкрыс с зазубренной алебардой в два с половиной метра, лоснящейся чёрной шерстью и размазанными по половине морды соплями. Чут, предатель! Ты-то когда успел переметнуться. Окинул взглядом остальных - а они и не против, если у них вожак поменяется.
Ничего, зарежу Мятого, а его кодлу можно сожрать! Население гнезда вырастет, и через несколько лет у Куола будет войско, с которым он устроит всем весёлую жизнь!. И сможет пополнить войско после последних неудачных налётов на караваны, когда человеко-тварь просто выжег два десятка крыс одним щелчком пальцев!
Куол вышел вперёд и обнажил клинки, когда Мятый, назвавшийся Голодным Брюхом, скинул с морды тряпку. Ну и урод! Хоть и светлошкурый.
А Хрезкач позади почтительно завопил!
– К нам пришёл серый владыка!
Ну, тварь, тебе не жить после боя!Хрезкач проникся почтением к светлой шкуре? Думает что это посланец Серых Владык? Демонов предатель! Меня окружают предатели! Да о Владыках говорится лишь в сказках, которые он же сам и рассказывает!
Куол упрямо мотнул башкой и удобнее перехватил клинки. Со всеми разберётся после боя!
Удар! Удар! Кувырок! Заход за спину! Клинок пробивает кирасу, пуская кровь врагу, но тот только весело скалится, а рука, будто огнём стянутая, отделилась от тела.
Плевок! Он пережёг руку. Куол нашёл силы, чтобы удар вторым клинком пронзил кирасу вновь и застрял в ней. А потом Голодное Брюхо выдохнул ядовитое облачко и горло Куола начало раздирать жутким кашлем
– Вперёд !- хотел сказать он!
– Убить - сожрать их!
Но из горла лишь вылетала кровавые лохмотья.
А за спиной тупые штурмкрысы начали уже драться за место вожака, чтобы бросить новый вызов Голодному Брюху, как того требовали законы клана.
Дебилы!
Я жив.
Я ещё жив… - затухающим сознанием думал Куол, пока необычного вида секира не разрубила ему череп.
Глава 5
Идти и орать оскорбления придумали крысы, когда я поинтересовался как можно его вытащить из гнезда на прямой бой. По их рассказам, Куол был честолюбивым правителем, который жаждал признания и расширения своих владений. Впрочем, как и любой из крыс. И на такой плевок в свою сторону он должен был отреагировать.
Сама схватка прошла хорошо! Куол Чёрный Коготь показал себя отличным бойцом. Даже жаль такого было убивать - ловкий, быстрый, довольно сильный! Если бы я не прошёл школу наёмничества, то он вполне меня мог запутать и перерезать мне жилы до того момента, как я нанёс ему заметный урон и затем перерезать мне горло или спустить шкуру - у него были бы всевозможные варианты, что сделать со мной. Но и искажающий камень мне всё же пошёл на пользу и комбинация быстрых ударов, плевка кислотой и выдоха кислоты не оставили ему возможностей, хоть и успел пустить мне кровь.
Оставалось привести к покорности более многочисленных крыс клана Костегрызов, но они в чём-то ему сами помогли: стоящие в первом ряду черношерстные штурмкрысы устроили безобразную драку между собой ровно в тот момент, когда стало ясно что Куол явно проиграл. Они мутузили друг друга кулаками, рвали когтями и зубами (почти бесполезно - на всей пятёрке были довольно неплохие доспехи по меркам пустоши), кололи клинками, пока на ногах не остался единственный, самый здоровенный из них и не уложил своего противника мощным размашистым ударом. После чего он бросил вызов мне.
Вооружённый алебардой, он был силён и для работы в строю наверняка чудо как хорош - но поединок один на один - это совершенно другое! Бросив в петлю на поясе сечку, я разминая кулаки вышел вперёд и поднырнув под его алебарду, вошёл в жёсткий контакт с его тушей, колотя по ней кулаками, как мне показывал когда-то один наёмник. Я лупил своими ороговевшими костяшками и кости, усиленные искажающим камнем, сминали простую, даже не закалённую железную броню, срывали кожу, выбивали зубы. Здоровяк попытался, бросив алебарду, войти в клинч, но ему это тоже не помогло - он устал в предыдущей схватке и теперь шатался всё сильнее после каждого удара. Пока хуком не отправил этот железный шкаф, с лязгом, на землю.
Крысы клана постепенно окружали поверженных штурмкрысов, облизываясь, но я коротко велел:
– Не сметь их жрать!
Как командовать всей этой толпой я не представлял, так что импровизация пошла на полную:
– Ты, старик, сразу видать - умный, раз признал меня за главного! Отойди вот сюда, и жди, я хочу с тобой поговорить.
Высокий, старый (самый старый крысолюд, из которых я когда-либо видел) согнувшийся в три погибели, опираясь на посох встал туда, куда я ему указал. Хороший знак. Если уж он меня слушается, то остальная мелочь тем более должна. Они делились на пару групп, среди которых чётко было видно, где рядовые клановые крысы, а где рабы. От всех тянуло запахом страха, они пригнулись и втянули ушастые головы в плечи и опустили носы, когда я встал перед ними: - Кто у вас главный?