Глинглокский лев. (Трилогия)
Шрифт:
— Как это мне знакомо. А на кого ты разозлилась, на него?
Айрин посмотрела на нее и удивленно проговорила: — Ты знаешь, нет. Но поняла я это, кажется, только сейчас. Я злилась на всех. А он не виноват, но… он был так близко и я так испугалась, что вся моя злость направилась на него.
— И что он сделал?
— Если честно, я не поняла. То ли обиделся, то ли еще что. Он взял одеяло и лег на пол. Так мы и проспали всю ночь отдельно, я на кровати, а он на полу. А утром он порезал руку, чтобы кровь запачкала простыню, и вывесил ее за окно.
Айрин посмотрела принцессе в глаза и вздрогнула от удивления. Лицо Ксении пылало восторгом.
— Никакой роман с этим не сравнится, — сказала она тихо и восхищенно. — Какая красивая история.
— Ты думаешь? — робко спросила Айрин.
— Да. Я не представляла, что любовь может быть так причудлива и замысловата… Подожди, ты говорила, что он тебе признался.
— Признался, но не тогда, а позже, и… О боже! — выдохнула Айрин, обхватив пылающее лицо ладонями. — Я ему такого наговорила… И о чем я только все это время думала?
— Что ты имеешь в виду? — жадно спросила Ксения.
— Я не любила его, — растерянно отозвалась Айрин, — но ведь всегда уважала. Как я могла быть такой жестокой? Это же несправедливо. Можно было… да много чего можно было, но ведь не так же. Теперь я понимаю, о чем говорили Ральдина и Гарт. — Она посмотрела на Ксению, и губы ее задрожали: — Мне стыдно…
— Не надо, не плачь. — Ксения снова неуловимо изменилась: только что она с волнением внимала каждому слову, словно девчонка, но хватило мгновения, чтобы голос ее налился силой и уверенностью. — Что бы ни случилось, ты не сделала ничего непоправимого, сестренка. Поэтому не впадай в панику.
Ее тон и это столь буднично произнесенное обращение «сестренка» приободрили Айрин.
— Ты права, я сегодня же пойду к нему и извинюсь. Еще не поздно все исправить.
Айрин вскочила на ноги, разговор по душам словно снял пелену, закрывавшую ее глаза и дурманившую голову. Ей хотелось действовать, и действовать немедленно. Но Ксения схватила ее за руки и силой усадила обратно.
— Подожди, все не так просто. Сначала подумай, а то снова наломаешь дров.
— Ты права, — выдохнула Айрин. — Но… чего же тут думать?
— А того, что он тебя любит и может все понять неправильно. Он может решить, что ты его тоже любишь. А ты его любишь?
— Я?! — воскликнула Айрин. — Я его… нет… наверное… мне так кажется…
Она растерянно посмотрела на Ксению. Этот вопрос, хоть и напрашивался, тем не менее застал ее врасплох. Волнение, с которым Ксения, будучи невестой, слушала ее рассказ, невольно передалось и Айрин. История ее отношений с Рустамом после пересказа, которому Ксения придала своим поведением романтический оттенок, стала совсем иной. То, что прежде казалось Айрин неудобным и постыдным, волшебным образом превратилось в нечто чарующее и волнительное. Еще вчера на этот вопрос она ответила бы твердо и категорично. А сейчас…
Нет, она явно не была готова сказать, что любит Рустама, потому что это было не так. Но если вчера это было «совсем не так», то сегодня это было «наверное, не так».
Айрин смутилась. Она попробовала представить себе Рустама и не только не почувствовала неприязни, но и… В общем, она запуталась. Ксения одним разговором мало того что вытянула ее из болота, так еще и перевернула все с ног на голову. Дурман схлынул, Айрин проснулась, и все, что дремало в ней все эти долгие дни, вырвалось наружу и всколыхнулось лесным пожаром, стремительно наверстывая упущенное. И так уж вышло, что Ксения направила весь этот поток в одном направлении, придав ему недвусмысленную окраску. Айрин постаралась сосредоточиться.
— Я думаю… — начала она медленно.
Но Ксения, интуитивно понявшая, что творится в ее душе, решительно ее остановила:
— Не торопись и ничего сейчас не отвечай. Не нужно.
— Но…
— Никаких «но». Все есть так, как есть.
— Ладно, — нерешительно согласилась Айрин. — А что же мне тогда делать? Говорить с ним или нет?
Ксения задумалась, но ненадолго.
— Знаешь что… Сделай так: искренне улыбнись ему пару раз, произнеси все те же вежливые слова, только другим тоном, потеплее, но не чересчур. Если не дурак, то поймет, что ты на него больше не злишься. Пока этого более чем достаточно. Остается место для маневра… понимаешь?
— Понимаю. — Айрин почувствовала облегчение. — Ты такая умница! — сказала она с чувством.
— Я знаю, — не стала скромничать Ксения. — Тебе же необходимо подумать и прийти в себя. Он сейчас ночует в шатре за турнирным полем, так ведь?
Айрин кивнула.
— Дурацкий обычай, — фыркнула Ксения, — спать в шатре, когда рядом замок. Но сейчас нам это на руку. Прими перед сном горячую ванну, расслабься и успокойся. Голова станет ясной, и ты сможешь спокойненько во всем разобраться.
— Я уже предвкушаю. — Айрин мечтательно вздохнула. — А можно, я прямо сейчас пойду и приму ванну?
— Нет уж, так просто я тебя не отпущу. Теперь моя очередь. — Глаза принцессы взволнованно заблестели. — Расскажи мне о Георге.
Айрин лукаво улыбнулась:
— С радостью…
— Ну не томи! — обрушился Гарт на Сарда, едва тот переступил порог. — Как упал жребий?
Сард покачал головой:
— Плохи дела. Эльфийский рыцарь, как зовут, запамятовал. То ли Кориэль, то ли Гориэль, что-то в этом роде.
— Дьявол! — выругался Гарт. — Я надеялся, что выпадет кто-то из глинглокцев. Можно было бы договориться, чтобы не шибко лютовал. А тут эльф… Откуда он хоть?
— С юга, — ответил Сард, — королевство Вельское.
— Ну хотя бы так, — выдохнул Гарт. — Будь он с севера… — Он не договорил, выразительно скривившись.
— Да ладно вам, — бесстрастно заметил Рустам. — Неважно, кто он и откуда. Выиграть все равно не суждено, остается только достойно проиграть.