Глобальная культура коммуникаций

Макаревич Эдуард Федорович

Здесь может быть гарантом только государство. Но какое государство? В этом все дело – не любое. Есть государства, которые с удовольствием изнасилуют культуру в свою пользу. А есть государства, которые будут считаться с природой культуры и теми, кто там работает и там действует. И вот только такое государство является демократическим. Поэтому политика демократического государства и политика недемократического государства – это разные политики. Вторая насилует культуру, первая служит культуре, и не только финансово, но и организационно.

В демократическом государстве правят не чиновники, а политики. И это разные фигуры, а мы их все время путаем. Политик – этот тот, кого избирают, а чиновник – это тот, кого назначают. Политик, если он избирается,

обязан считаться с теми, кто его выбрал. Поэтому государственная политика в области культуры предполагает, что приказы и распоряжения не издаются чиновниками (чиновники их только исполняют), а вырабатываются свободными политиками, которые находятся в постоянном контакте, в совете с теми, кто их избрал.

И тогда есть гарантия того, что политики будут принимать такие законы, будут так распределять бюджет страны, что они не нанесут вреда культуре, а будут считаться с ее возможностями и потребностями, с ее духом. Этого у нас пока нет, к сожалению. Нужно создать такую государственную политику в области культуры, чтобы она работала на культуру, а не против нее.

ДУХОВНОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ

В постмодернистском обществе, в условиях глобализации культура выходит за границы образовательно-развлекательной сферы и рождает новую деятельность и новые рынки. Особенность новой культурной деятельности заключается в создании такого продукта, который объединяет искусство, производство и предпринимательство. Эта деятельность строится на новых культурных технологиях, ориентированных на потребительские, социальные и мировоззренческие ценности, на конструирование нового образа жизни. Благодаря этим технологиям появились новая система образования, городское и региональное планирование среды, неотуризм, о которых пишут исследователи [15] .

15

См.: Зуев С. Новый культурно-экономический курс? // Росс, экспертное обозрение. 2006. № 3. С. 14, 42–47.

О культурных креативных технологиях впервые заговорил в середине 50-х годов XX в. видный теоретик франкфуртской школы Т. Адорно, когда анализировал процессы массовизации (что означает сплочение масс вокруг определенных идей и моделей потребления) в США, «культурной» стандартизации, способствующей трансформации художественных произведений, продуктов культуры в потребительскую ценность. Критицизм Адорно подхватили французские социологи, изучавшие развитие современной городской среды. Тот период на Западе был отмечен созданием множества центров развлечений, различных клубов, студий, театров, музыкальных групп. Все это стимулировало появление в городах центров, интегрирующих разные виды социально-культурной активности, мобилизующих исторические и культурные ресурсы городов, творческую энергию людей. Исследователи назвали это второй волной «культурной революции» в городской среде, отличающейся непрерывными формами образования и мобильности, формированием инфраструктуры досуга.

Подхватив идеи французских социологов о «культурной революции», Дж. Рифкин в своей работе «The Age of Access» [ «Эра доступа»] выдвинул понятие «культурный капитализм», в основе которого – предпринимательская инициатива, культура умений в условиях глобализации массовых коммуникаций. Она распространяется от товара или услуги к сервису, т. е. к обслуживанию этого товара. Потребителя и производителя объединяют такие отношения, которые становятся условием эффективности бизнеса. Но главное, предметом продажи становятся стиль и образ жизни. Об этом же пишет К. Тайлер в книге «In Praise of Commercial Culture» [ «Похвала коммерческой культуре»]. «Культурный капитализм» признается отличительной особенностью общества постмодернизма. Распространенность «классических» форм идентичности сменяется экспансией «культурного капитализма», сделавшего товаром различные культуры, исторические эпохи, стили жизни, образы событий, явлений, персонажей, а также пропаганду, рекламу, образование, массовую культуру и массовые акции. Культура превращается в продукт массового потребления.

С этим не захотели смириться последователи франкфуртской школы. По их мнению, трансформация культуры в продукт массового потребления означает потерю повода для критики, потерю способности критического суждения. Поэтому культура как продукт потребления ими отвергается, как и функция массовых коммуникаций, именуемая массовизацией. Но отвергаемое явление продолжает жить и трансформироваться под влиянием создателей новой культурной среды, которые ориентируются на наличие такого важного ресурса, как свободное время человека.

Проблема досуга интересует их лишь с той точки зрения, что использование свободного времени приносит экономическую выгоду А раз так, то организация этого времени требует иной структуры пространства. В частности, новый дизайн публичных мест теснит традиционные формы отношения человека с искусственной средой обитания и придает «территории досуга» конкурентоспособность. Свобода человека определяется в огромной степени концентрацией и разнообразием видов инфраструктуры, возможностью выбора деятельности, обеспеченного индустрией культуры.

Социологи справедливо говорят о потере идентичности как следствии глобализации стандартов потребления. Угроза исчезновения идентичности, которая является универсальным ресурсом социально-культурного и экономического развития, порождает активное сопротивление со стороны традиционных форм групповой общности. По мнению этих ученых, глобализация культуры превращает «культурный капитализм» в «культурный империализм», что означает агрессивную экспансию продуктов духовного производства. Здесь их количество дополняется их специфическим качеством, т. е. способностью эффективно влиять на эмоционально-чувственную сферу человека и благодаря новым виртуальным технологиям погружать его в мир новых ощущений, переживаний. Например, Индия занимала первое место в мире по объемам производства художественных фильмов – 787 в 1998 г. А США выпустили за тот же период 591 фильм. Но средняя стоимость американского фильма – около 14 млн долл., а индийского – около 100 тыс. долл., и влияние американского кино на зрителя, несомненно, более эффективно при относительно меньшем количестве снятых фильмов [16] .

16

См.: Зуев С. Новый культурно-экономический курс? С. 42–47.

Восприятие человеком духовных ценностей как информации подчиняется известным психологическим закономерностям коммуникации. Эти закономерности связаны с проблемами внимания, мышления, давления стереотипов на восприятие информации, динамикой изменений установок личности под влиянием духовной информации, проблемами внушения и убеждения в процессе коммуникационного воздействия на человека. Процесс духовного потребления, который является частью более общего процесса «обработки людей людьми», ныне стал предметом научного анализа.

Духовное потребление как удовлетворение духовных потребностей человека в виде идей, взглядов, художественных образов способствует формированию мировоззрения личности, раскрытию ее творческих сил. Духовному потреблению придается в обществе определенная мировоззренческая направленность. Именно это позволяет управлять процессом формирования ценностных ориентиров личности, ее установок на определенные духовные ценности. Духовное потребление непосредственно связано с распространением духовных ценностей, что предполагает наличие определенных институтов, материальной базы, средств. Сюда относятся все формы обучения человека, деятельность средств массовой информации, учреждений культуры, самодеятельных организаций.