Глория. Пять сердец тьмы
Шрифт:
Кинжал Винсент нес в левой руке, а в правой держал на плече четыре, примерно в три пальца толщиной, ветки. Длинные, вполовину моего роста, и уже очищенные от листвы и сучков.
Вернувшись в центр поляны, он сложил нарезанные ветки около рюкзака и, отступив на пару шагов, подбросил вверх кинжал. Тот блеснул отраженным светом Луны, сделал полный оборот в воздухе и вонзился в землю, в полушаге от Винсента.
Следователь удовлетворенно хмыкнул. Потом взял одну из ветвей и, сделав два широких шага в сторону от кинжала, с размахом
В результате получился практически ровный прямоугольник огороженной ветками земли, с торчащим в центре кинжалом.
«Прямо как будто могилу разметил» — подумалось мне.
А Винсент достал из рюкзака четыре небольших камня, по виду больше всего похожих на необработанный гранит. И, подходя к каждой торчащей из земли ветке, начал водружать на них камни. При этом делал оглаживающее движение рукой, и камень замирал, даже не делая и попытки упасть.
Установив подобным образом все четыре камня, следователь вернулся в центр, выдернул из земли кинжал и вытянул из рюкзака небольшую склянку. Оглянулся на меня, улыбнулся, подмигнул. Не переживай, мол.
Ага, не переживай…
Выдернув пробку, Винсент пролил немного темной жидкости на клинок. Та, на удивление, не стекла с лезвия, как ей было бы положено. Вместо этого впиталась, тихо шипя, словно кинжал был раскален.
Вернув склянку в рюкзак и отбросив его к краю поляну, следователь начал чертить острием кинжала линию от одной палки к другой, отмечая границы прямоугольника. И хотя острие едва касалось земли, та вспучивалась и начинала светиться бледно-зеленым. Казалось, что в этом месте был закопан мощный источник света, и, взрезав землю, Винсент открыл ему путь.
Очертив подобным образом три грани и оставив ту, которая была ближе всего ко мне, следователь повернулся и призывно махнул рукой.
— Иди сюда. Все готово, не бойся.
Я поднялась с дерева и подошла к нему. Легко сказать «не бойся», а вот последовать этому совету явно труднее. Меня, вопреки его совету, начал бить нервный озноб. Да так, что пришлось изо всех сил сжать кулаки, чтобы Винсент не увидел. Но он все равно заметил. Понимающе вздохнул и сказал:
— После того как ты ляжешь в центре, я замкну кинжалом границу. И как только сделаю это, обряд начнет действовать. Не хочу врать, что тебе придется легко, но ты сможешь это выдержать. Да и выбора у нас, как понимаешь, нет.
Глубоко вздохнула и уточнила:
— Что меня ждет-то?
— Честно говоря, не знаю, — Винсент пожал плечами. — Про переживания и ощущения того, на кого направлен ритуал, в трактате ничего не говорилось. Говорилось лишь о результате. В первом случае ты обретешь полный контроль над своей темной сутью. Она не даст убить тебя смертельному проклятью, так как они оба одного корня, а одинаковые заряды, как тебе известно, отталкиваются…
— А во втором случае?
— А во втором… Ну, твоя человеческая суть не примет темную кровь.
— И?
— Если коротко, твоя кровь вскипит и разорвет каждую вену в теле.
Винсент с тревогой взглянул мне в глаза.
— Да уж, полегчало, — я попыталась улыбнуться, но, кажется, вышло жалко. — И каковы шансы?
— Не такие уж и плохие, — сообщил он. — Если б у нас было больше времени на подготовку, и обряд проводил заклинатель из темных магов, я бы сказал, что половина на половину. А в нашем случае — чуть меньше…
Я аж задохнулась от возмущения:
— И это ты считаешь неплохим шансом?!
Странно, но от подобной новости страх исчез совершенно. Вот что адреналин делает!
— По сравнению со всем остальным, да, — Винсент положил мне руку на плечо и слегка подтолкнул в центр очерченного места. — Без пробуждения темной крови шансов у тебя нет совершенно.
— Ладно. Ты прав, я все понимаю, — я вышла в центр и обернулась. — Что дальше?
— Ложись. И просто лежи. Тебе надо будет вытерпеть ритуал, не лишаясь сознания и не допуская мысли о том, что ты хочешь все прекратить. — Он нагнулся, готовясь последним росчерком кинжала закрыть границу, и добавил: — Ногами в мою сторону повернись.
Я послушно легла, вытянувшись на неприятно отсыревшей граве. Сверху, с чистого ночного неба на меня глядела почти полная Луна. Скосив глаза, я увидела, что Винсент прочертил последнюю линию, и бледно-зеленое свечение охватило место ритуала полностью.
Но даже если бы я не видела этого, то поняла бы в любом случае. Как только граница замкнулась, тело ощутило легкое давление, словно на меня сверху положили невидимый матрац. Уши заложило, а глаза, наоборот, широко открылись. Попробовала моргнуть — не получилось. Меня сковало странное оцепенение.
Я отстраненно смотрела, как Винсент обходит место ритуала, громко произнося слова заклинания. Подходя к каждой воткнутой в землю ветке, он касался кончиком лезвия водруженного на нее камня. От этого каменная поверхность тотчас наливалась алым свечением. Даже лежа на прохладной земле, я ощущала жар, исходящий от камней.
Винсент же, озаренный багровыми сполохами, активировал все четыре камня и остановился в паре шагов от моей головы. После чего развел руки в стороны и поднял лицо к небу.
Правая его рука сжимала кинжал, направленный острием вниз, а левая начала медленно подниматься все выше. Наконец, пальцы сложились в какой-то знак, указывая точно на Луну. Заклятие, которое он не прекращал читать ни на мгновение, в этот момент, казалось, достигло своего пика.
Теперь Винсент почти кричал и с трудом, медленно притягивал с неба что-то незримое, но неимоверно тяжелое. На его лице проступила испарина, а затем левая рука рванулась вниз, как будто невидимый небесный канат сдался и лопнул.