Глория. Пять сердец тьмы

Жильцова Наталья Сергеевна

Заданный вопрос отчего-то явно оказался для него неудобным. Однако не ответить Винс не мог. Поэтому присел рядом, помолчал, собираясь с мыслями, и неохотно, но все же начал объяснять:

— Понимаешь, той ночью, когда было найдено первое тело, я находился в управлении городской стражи. И едва услышал о возможном ритуальном убийстве и связи с темномагическим ритуалом, почуял — дело может стать весьма интересным. Тут же рванул к своим знакомым в… э-э… в общем, информаторам.

Судя по заминке, я догадалась, что «информаторы» — явно не из благонадежных личностей. И, значит, связи Винсента, скорее всего, имеют отношение

к криминалу. Но вслух никак свою догадку комментировать не стала. Ведь какая мне разница, по сути?

А следователь продолжал:

— В общем, тряхнул я знакомых на предмет свежих слухов, но по маньяку ничего не узнал. Зато мне сообщили, что буквально час назад, прямо с утра, кто-то весьма обеспеченный нанял довольно дорогого убийцу. На первый взгляд дела не выглядели связанными, да и на второй тоже. Признаться, я заинтересовался только потому, что удалось узнать сумму найма. Убийце обещали выплатить аж три тысячи золотых.

— Много? — догадалась я.

— Много, — серьезно подтвердил Винс. — Чтобы ты была в курсе расценок: за обычное убийство предлагают не более тысячи. Помнится, за голову одного проворовавшегося банкира в прошлом году предлагали пять тысяч. Но то — банкир, а то — ты.

— Да уж.

Я помрачнела.

— Так вот. Раз не обломилось мне с маньяком, я решил узнать, что такого ценного в тебе. И решил проследить за убийцей.

— И как ты его обнаружил?

— Будешь смеяться, но банально, — Винсент фыркнул. — Поскольку заказчик прибег к услугам Давашшана — убийцы-поисковика, значит, требовался розыск жертвы. Ну, я и предположил наудачу, что розыск одной столицей не ограничится. Поэтому сразу же засел на портальной площади. Ауру Давашшана вытащил из архива городской стражи, сканер тоже мнэ-э… одолжил. И стал ждать, в надежде на чудо, а спустя пару часов дождался. Дальше все просто: проследил, убил, поговорил с тобой. А как услышал про темное проклятье и нож — тут-то и понял, что сорвал главный в своей жизни куш.

Он горделиво улыбнулся.

Конечно, в истории Винсента опять проскальзывали недомолвки. Скажем, что он делал в управлении городской стражи ночью? И откуда у бедного следователя такие крутые связи?

Но главное, общая картина прояснилась: спасли меня действительно в надежде на то, что я помогу отыскать мага-убийцу.

— С этим делом я ухватил свой шанс, Лори, — больше размышляя, чем обращаясь ко мне, произнес Винс. — Поймаем с тобой маньяка, и я докажу! Всем докажу, что тоже что-то могу. Сам, без оглядки на… — Он мотнул головой, словно приходя в себя. — В общем, пока все складывается на редкость удачно. Ты как? К перемещениям способна? Или еще отдых требуется?

— Ну в принципе идти могу, — прикинув собственные силы, ответила я. — Но если время позволяет, то лучше бы не сейчас.

— Так и думал. Ладно, выдвигаться будем после полудня. Лучше уж ты тут, в гарантированной безопасности, оклемаешься, чем в столице.

Винсент поднялся с кровати и, пообещав вернуться к обеду, вышел из комнаты.

Следующие несколько часов я наслаждалась покоем и бездельем. Просто лежала, дремала или смотрела в потолок и радовалась самой возможности это делать. Впервые за несколько дней в душе воцарилось спокойствие. Да, угроза от убийц-наемников еще оставалась, но рядом с Винсом не казалась очень уж страшной.

Самое

главное — я жива. Проклятия больше нет. Так что и с остальным справимся. Винс справится, а я сделаю все, чтобы ему помочь.

В таких мыслях меня и застал вошедший Винсент. Привычно водрузил на подоконник два подноса с едой, правда, сам сразу приниматься за обед не стал.

— Ты пока начинай, а я сейчас расплачусь, вещи свои из номера заберу и вернусь. Чтобы потом время не тратить и сразу выйти, — проговорил он и вновь меня покинул.

Я же, потянув носом приятные запахи наваристого мясного бульона, отбивной и овощного рагу, развернулась к еде. Эх, хорошо!

Схватив ложку и кусок свежего хлеба я приступила к поглощению пищи. Но не успела и нескольких ложек проглотить, как с улицы неожиданно долетел чей-то крайне возмущенный мужской голос:

— Эй, вы! Уберите свой ситтер!

— С какой стати? — надменно откликнулся кто-то.

— Вы неправильно припарковались! Мне неудобно!

— И чо? Твои удобства — не моя проблема. Тут не сортир для удобств. — Собеседник гоготнул.

— Вы мне не тыкайте! Мы с вами не знакомы! И перепаркуйте ситтер правильно! Или я сейчас стражу вызову и компенсацию за моральный ущерб с вас стребую!

— Чо?! Слышь, ты…

— Вы!

— Слышь, вы! У тебя не спросил, как мне правильно парковаться! А компенсацию я тебе…

Дальше мужик внятно и не стесняясь в выражениях объяснил, куда он эту самую компенсацию, при вызове стражи, оппоненту засунет.

Не удержавшись, я хихикнула. Любопытство заставило приподняться и выглянуть на улицу, чтобы выяснить, из-за чего, собственно, эти двое развели шумиху.

Оказалось, прямо под моим окном, были припаркованы два очень дорогих ситтера. При этом один из них, ярко-алый, напрочь закрывал другому, небесно-синему, выезд. Рядом с ситтерами стояли двое мужчин — брутальный, в коже, здоровяк и лощеный худощавый блондин в брендовом костюме. Они-то, собственно, и ругались. При этом накал разговора настолько возрос, что, казалось, еще немного, и они бросятся друг на друга с кулаками, забыв о всяких приличиях.

— Я б вас послал, да вижу — вы оттуда! — визжал блондин.

— Чо-о?! — басил здоровяк. — Не понял?!

— Неудивительно! У вас ума, небось, как у ракушки!

— Базар фильтруй! Те чо, на жизнь плевать, иль быстро бегаешь?! Еще гудок с твоей платформы, и твой зубной состав тронется!

И в этот миг гудок действительно раздался! Громкий, резкий гудок грузового фиара, от которого я помимо воли дернулась, неловко задев стоявший на подоконнике поднос. Тот мгновенно перевернулся, отправив все свое немаленькое содержимое в распахнутое окно. Я даже охнуть испуганно не успела, как раздался грохот тарелок, звон разбившегося о капот алого ситтера кувшина, и водителя-грубияна обдало брусничным морсом.

Пару мгновений оба спорщика, как и я, ошарашенно смотрели на результат невольного вандализма. А потом хозяин пострадавшего транспорта опомнился и, побагровев от ярости, поднял взгляд на меня.

— Ты чо творишь, стервь?!

Только и смогла пролепетать:

— Извините! Я не нарочно!

Однако жалкую попытку хоть как-то сгладить ситуацию на корню загубил хохот блондина и исполненное искреннего счастья:

— Вот она, кара свыше! Молодец девчонка!

Бугай же, потрясая внушительным кулаком, заорал: