Глория. Пять сердец тьмы
Шрифт:
Но вокруг по-прежнему было спокойно. Только Винсент присвистнул, разглядывая большой портрет пожилой знатной дамы в сапфирах и бриллиантах.
— Знаешь, кто это? — спросила я, подходя к нему.
Следователь отрицательно покачал головой.
— Не знаю. Зато знаю, сколько это может стоить. Это ж кисть самого Бриллиони. Стопроцентно подлинник, руку на отсечение даю…
— Бриллиони?
— Родоначальник и вдохновитель Актильской школы живописи, — Винсент вздохнул и повернулся ко мне. — В общем, не бери в голову. Давай приступим к работе. Нам куда?
— На второй этаж. Кстати, когда мы вошли, где-то тут господни Говард перчатки свои бросил.
Я отыскала взглядом небольшой комод, украшенный искусной резьбой и позолотой, и указала на него Винсенту.
В глазах следователя тут же зажегся огонек интереса.
— Так, так, так — пробормотал он, быстрым шагом подходя к комоду и внимательно его осматривая. — Комод как комод. Следов никаких не вижу, отпечатков тоже нет… Ты сама чувствуешь что-нибудь?
— Сейчас, — я привычно, глубоко вздохнула и закрыла глаза, сосредотачиваясь.
Взгляд сквозь Тонкий мир… Постановка цели… Повеление…
Словно сквозь мутное стекло, по которому вдобавок бил крупный ливень, я увидела размытый силуэт высокой фигуры, которая подошла к комоду и, что-то сделав, отошла. Н-да, негусто.
Открыв глаза, я развела руками.
— Ничего, увы. Видела тень. Ни магии, ни каких-либо остаточных явлений от господина Говарда не исходило. Во всяком случае, здесь.
Винсент подбадривающе улыбнулся.
— Ничего страшного. Тем более что основные события все равно происходили не здесь. Идем на второй? Дорогу не забыла?
— Забудешь тут, — проворчала я, все равно немного расстроенная от первой неудачи, и направилась к лестнице.
За то время, что мы шли по украшенной витражами крытой галерее и череде комнат, Винсент не произнес ни слова. Всю дорогу он смотрел себе под ноги и сосредоточенно о чем-то думал. Следователь взглянул на меня, лишь когда я остановилась и произнесла:
— Вот здесь.
Мы стояли на пороге памятной гостиной. Взгляд пробежал по длинному дивану, креслам, запнулся о подушки, в тщательно продуманном беспорядке разбросанным по полу, покрытому богатым светлым ковром. Переместился к кальянному столику, затем на лазурное фиртенио…
Винсент отодвинул меня в сторону и широким шагом прошел в центр комнаты, оглядывая обстановку с видом только что проснувшегося человека.
— Ну-у, ничего так. Сойдет, — пробормотал он. — Здесь хоть жить можно, а не величественно обитать.
Он мотнул головой, словно отбрасывая какие-то, не вовремя пришедшие на ум мысли, и выжидательно посмотрел на меня.
Я же, закусив губу, думала. Что тут можно найти? Что?
Подошла к дивану, за которым тогда обнаружила проклятый кинжал. Аура его до сих пор хранила след артефакта. Захотелось сесть, чтобы побороть собственный безотчетный страх. Но… я не смогла.
Страх ожидания неизбежной смерти оказался слишком силен. Несмотря ни на что, он не прошел окончательно, притаившись на самом дне рассудка. И сил, чтобы справиться с ним, не оказалось. Ну его, диван этот, к Зарахнилу! Лучше заняться делом.
Обернувшись к Винсенту, я произнесла:
— Мне надо сосредоточиться. Попробую увидеть господина Говарда снова. Только не в визуальном виде, как человека, а как органическую эманацию.
— Это как?
— Когда я просто смотрю через Тонкий мир, то вижу тень, повторяющую образ, который является моей целью, — пояснила я. — Вижу, что моя цель делала, как двигалась, куда ходила. В общем, словно наблюдаю через затемненное стекло. С эманацией работа идет по-другому. Заклинание более ресурсное, зато позволяет видеть не образ цели, а… ну, скажем так, его сущность…
— Душу? — предположил Винс.
— Нет, — я улыбнулась. — Увидеть душу точно не в моих силах. И, наверное, даже не в силах всей нашей академической профессуры. Я увижу нечто вроде ауры, но не в ее привычном смысле. В общем, грубо говоря, если человек что-то положил, или плюнул куда-то, я это прослежу и найду. Органическая эманация, в общем.
Винсент недоуменно покачал головой.
— Ладно, сделаю вид, что понял. Что тебе понадобится?
— Ничего, — я вышла на середину гостиной. — Просто веди себя потише и не отвлекай меня.
— Договорились.
Следователь отошел к фиртенио и уселся за инструмент, вскользь пробежав пальцами по лазурной древесине.
— Музицировать тоже не обязательно, — хмыкнула я и закрыла глаза.
Сосредоточилась, взывая к внутренним резервам организма, и Тонкий мир вокруг расцветился разноцветными сполохами наших с Винсом эманаций. Хорошо, но мне нужно в прошлое. В прошлое…
Подчиняясь воле, мир вокруг стал меркнуть, словно снимая с себя слой за слоем все эти дни. А потом вновь вспыхнул, но уже другими красками.
Теперь я видела массивный расплывчатый силуэт, стоящий около окна.
«Ждет, гад, когда я обнаружу его сюрприз. Терпеливо ждет…»
Силуэт шевельнулся, проследовал к дивану.
«Похоже, это тот момент, когда я нашла кинжал… Вот он „пробует“ его достать… Вот просит меня… Так, идем дальше. Разговор, оплата, начальство. Мы уходим… Нет, стоп. Так не годится!»
Я вновь вернулась к началу «просмотра». Не может быть, чтобы ничего не нашлось! Вот он стоит у окна… в легком нетерпении проводит рукой по волосам… стоит… Ну же, господин Говард! Ну же!
Как могла, максимально приблизила образ у окна. Органика здесь была слаба. Остатки эманации дыхания господина Говарда едва-едва отмечались на стекле и левой портьере. До боли закусив губу, я в третий раз стала прокручивать движения антиквара. Стоит… проводит рукой по волосам… медленно, еще медленнее…
Вот его рука, пригладив пятерней волосы опускается вниз, и от нее отделяется едва заметная светящаяся капелька. Падает, падает, подхватывается сквозняком и притягивается к портьере… Вот! Вот оно!