Глория
Шрифт:
Вечеринка продолжалась, а мы с Адриан были уже истощены. Оттягивая расставание со всеми настолько, насколько смогли, но потеряв при этом все свои силы, мы сказали благодарственную речь и пошли спать. Крепко прижавшись друг к другу в постели, мы все еще могли слышать музыку и смех. Это был прекрасный переход от той мрачной тишины, в которую была погружена гостиница во время поиска Адриан.
Я почувствовала, как ее тело расслабляется рядом с моим, и услышала равномерное глубокое дыхание. И в первый раз после того, как она исчезла, я почувствовала, что тоже могу расслабится.
Глава 20
Я стояла на вершине утеса и смотрела, как Джеф и Ванда плавали в кристально-чистых водах, и не могла сдержать улыбки. Они были как два ребенка — плескались в прибое и собирали ракушки. Джеф заметил меня и помахал рукой. Я помахала ему в ответ и отправилась в путь своей скачущей, хип-хоповской походкой.
Мама с папой много времени проводили с Ирис и Коулом и по-настоящему наслаждались их компанией. Кончились предвзятые отношения к моей жизни здесь. Они пригласили их в Новый Орлеан, а папа планировал сводить Коула на игру "Braves".
Их отношение ко мне и моей сексуальности тоже очень изменилось. Теперь Адриан стала их второй невесткой. Что удивило меня больше всего — это мой папа. Именно с ним Адриан говорила о том, что она испытала в пещере от Марты. Потом она расскажет мне, что они обсуждали, и как он комментировал эти события. Но в основном он слушал, а это и было тем, что ей нужно.
Мама и Адриан, с другой стороны, посвятили много времени обсуждению свадьбы Ирис. Когда они собирались, чтобы обсудить свадебной платье, я тихонько исчезала так же, как и сегодня. Я бродила по гостинице, вдыхая сладкие запахи тропических цветов, смешанные с соленым морским воздухом. Я начала свой медленный обратный путь во внутренний дворик, чтобы расслабленно посидеть там и выкурить сигарету, когда столкнулась с папой.
— Я искал тебя. Я думал, что мы могли бы поговорить, — он поскоблил своим босым пальцем ноги песок и засунул руки в карманы шорт, выглядя при этом чуть неуверенно.
— Конечно, хочешь присоединиться ко мне во дворике? Я шла туда, чтобы расслабиться.
Он кивнул и пошел рядом со мной, ковыляющей потихоньку на своих костылях.
— Все еще болит? — спросил он и указал на гипс.
— Не совсем. Я пытаюсь нагружать ее своим весом, и это не вызывает у меня какой-то особой боли. Но пусть это будет нашим секретом. Шелби дала мне четкие указания — ни в коем случае не нагружать ногу. Она думает, что я помешала своему выздоровлению из-за того, что так много пользовалась ей в ту ночь, когда мы нашли Адриан.
Он усмехнулся.
— Хорошо, я буду держать твой секрет в тайне, но если ты хочешь в ближайшее время избавиться от гипса, то тебе надо с умом подходить к нагрузке.
— Я никогда не была слишком благоразумной, помнишь? — сказала я с озорной улыбкой.
— Да уж, действительно, — он вернул мне такую же улыбку. — Ты унаследовала это у Глории.
Я была удивлена, что он упомянул ее имя, а тем более сравнил меня с ней. У него было много обиды на свою сестру, и я всегда думала, что это из-за того, что она была лесбиянкой. Но теперь я не была так уж уверена в этом.
Я села на один из шезлонгов во дворе и уложила ногу. Он тоже лег на один из стоящих рядом со мной и вытянулся на нем с довольным возгласом.
— Это место великолепно! — сказал он и посмотрел вокруг. — Оно совсем не такое, как я себе представлял его, глядя на фото.
— И это совсем не то, что я представляла себе, когда ехала сюда. Я ожидала увидеть курорт, а не причудливые домики и дикую природу.
Папа помолчал немного, а затем нервно протер ладони о шорты. Это заставило меня занервничать, так что я закурила и стала ждать, когда он скажет то, что задумал.
— Есть много вещей, о которых я как родитель сожалею. Мне жаль, что я не могу вернуться в свое прошлое и многое там изменить. Я позволил мелким недоразумениям встать между собой и сестрой… и тобой.
Было так много вопросов, которые я хотела задать ему, но решила, что лучше будет позволить говорить ему самому.
— Ты знаешь, что мы с Глорией раньше были очень дружны.
— Да, она говорила мне об этом.
— Она рассказала тебе, почему мы перестали разговаривать?
— Она сказала, что все изменилось между вами после того, как она призналась, что она лесбиянка.
Она сказала также, что он первоклассная сраная дырка, но я оставлю эту подробность в тайне.
— Если быть честным, Хайден, то не это стало причиной, — его голос задрожал, и я знала, что весь последующий разговор будет очень чувствительным для него.
— Хочешь пива? — вдруг спросил он.
— Лучше ром с кока-колой.
— Отлично. Я сейчас вернусь.
Папа с большим удовольствием соскочил на ноги и побежал к бару. Он вскоре вернулся с несколькими банками пива, с полбутылкой рома, с двухлитровой бутылкой кока-колы на подносе и двумя стаканами льда.
— Они все еще говорят о свадьбе, так что я подумал, надо запастись, — сказал он, смеясь.
— Отлично, — я восторженно потирала руки, — со всем этим мы можем здесь скрываться от них несколько часов.
Он налил нам выпить, затем опять растянулся на шезлонге.
— Как я уже говорил, не это вызвало проблему между мной и Глорией, — он одним большим глотком осушил свой бокал и вздохнул.
— Это очень трудно для человека — признаться в чем-то вроде этого, так что будь со мной терпеливой.
Я снова кивнула и стала ждать, когда он заговорит снова.
— Твой дедушка был очень строгим со мной и Глорией. Он не получил высшего образования, поэтому требовал этого от нас обоих. После окончания школы и университета мы должны были влиться в семейный бизнес. Не очень-то нам и хотелось продолжать семейное дело, но поделать с этим мы ничего не могли и поэтому старательно учились.
— Я не могу представить себе тетю Глорию, погруженную в чертежи, — усмехнулась я.
— Она и не должна была этим заниматься. Папа решил, что она будет сидеть на телефоне и заниматься секретарскими делами. Это было унизительно для нее, ведь правда состояла в том, что она была гораздо умнее меня.