Глубина 4261 метр

Паулсен Фредерик

Главная цель экспедиции была достигнута. Но сами исследования арктических пространств продолжались. Тому же «Академику Федорову» предстояло высадить на льдине полярников очередной дрейфующей станции «СП-35», проделать обширный комплекс научно-исследовательских работ в различных секторах Арктики. Ледокол «Россия» направился в район подводного хребта Ломоносова, где исследование дна российские ученые будут уже вести с помощью беспилотного, управляемого по кабелю подводного аппарата. Основные же участники экспедиции во главе с Чилингаровым возвратились в Москву 7 августа.

Встреча в аэропорту «Внуково» была поистине триумфальной. Десятки кинокамер, около 300 журналистов. Оркестр. Хлеб-соль. Приветственные плакаты и лозунги. Молодежные активисты партии «Единой России», скандировавшие «Чилингаров-Арктика-Россия!», «Чилингаров, спасибо за Арктику!». Ну и конечно представители высших

органов российской власти, московской мэрии. Чилингарова, Сагалевича и Груздева буквально завалили цветами. А на московских улицах появились появились «растяжки» с их фотографиями на фоне слов «Россия встречает своих героев», «Первое в истории погружение. Глубина 4300 метров».

Участников полярных экспедиций давно так не встречали, пожалуй, с 30-х годов, когда они были общенациональными героями. «Мы счастливы, что вы нас так встречаете, – сказал в аэропорту Чилингаров, – а что там говорят о нашей экспедиции на Западе, мне на это наплевать. Никто никогда не был на дне океана там, на Северном полюсе. Миллионы лет. А мы там побывали. Пусть те, кто обвиняют нас непонятно в чем, попробуют сделать это сами. Опуститься на морское дно и оставить там флаг своей страны. Никто больше России не сделал для освоения Арктики. И никому своих позиций там мы не отдадим. Арктика была и будет российской».

Впрочем, долго в аэропорту Артур Николаевич не задержался. Его вместе с Сагалевичем уже ждал в своей резиденции в Огарево Президент, который ради этой встречи изменил заранее намеченный график. Не было даже времени заехать домой. Переодевались в официальные костюмы на ходу, в машине…

Беседа с Президентом была непродолжительной, но достаточно содержательной, интересной и теплой. Путин поздравил участников экспедиции с большим успехом, подчеркнув, что работа, проделанная ими, была важной, интересной, хотя и не безопасной. Россия будет заниматься не только своим Крайним Севером, где находятся основные природные богатства, но и Арктикой. Результаты экспедиции должны быть положены в основу той позиции, которую Россия должна отстаивать в Организации Объединенных Наций на основе норм морского права. «Президент хорошо знает арктическую тему, постоянно интересуется ей, – рассказывал впоследствии Чилингаров, – Путин удивился, когда мы сказали ему, что экспедиция финансировалась за счет спонсорских средств. Сказал, что если потребуется какая-либо помощь исследованиям Арктики, она будет оказана. Но я просить ее не стал. Государство в последнее время и без того поворачивается лицом к проблемам Севера и Арктики».

Уже после встречи с Президентом, на пресс-конференции в ИТАР-ТАСС, Артур Николаевич подробно коснулся вопроса о восстановлении позиций России в Арктике. И речь идет не только о расширении программы научно-исследовательских работ. Этот регион приобретает для нашей страны все более важное стратегическое значение. Планы России по отстаиванию своих арктических территорий предполагают восстановление пограничных застав на Земле Франца Иосифа. Будет уделяться внимание укреплению и обустройству таких застав и на самом арктическом побережье России. Вполне достаточно сил и у военно-морского флота. Российские подводные лодки успешно несут службу в этом регионе. В 2006 году одна из таких лодок всплыла на Северном полюсе, был также осуществлен успешный запуск баллистической ракеты.

Успешное проведение экспедиции вызвало широкий международный резонанс. Западные, особенно американские и канадские средства массовой информации, освещали ее ход и результаты в духе противостояния России и другим государствам, выдвинувшим претензии на континентальный шельф арктических морей. В свое время, как известно, Северный ледовитый океан был негласно, по молчаливой договоренности поделен на пять неравных секторов, принадлежащих соответственно Советскому Союзу, Канаде, Норвегии, Дании и США. Вскоре, однако, наступил этап международно-правового регулирования границ морских пространств, и эти договоренности фактически перестали действовать.

Согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, подписанной большинством стран, включая и Россию, прибрежные государства имеют безусловный приоритет на 200-мильную прибрежную зону с ее континентальным шельфом. А вот насколько обоснованы претензии тех или иных государств на природные богатства, залегающие в морском или океанском дне за пределами этой зоны, должна определить созданная ООН специальная Комиссия по определению границ континентального шельфа. На базе скрупулезного изучения данных, представленных той или иной страной, они должны сделать окончательный вывод о том, является ли

территория, на которую предъявлены претензии, продолжением континентального шельфа или эти претензии необоснованны. Если заявка признана обоснованной, то права на континентальный шельф начинают действовать через десять лет после ее подачи. Сами же заявки можно подавать до 2014 года, когда истекает срок на прием новых заявлений. США, правда, не ратифицировали эту Конвенцию, хотя после экспедиции Чилингарова заявили о том, что сделают это в ближайшее время. Но тогда им придется отказаться от претензий на 1000-мильную морскую зону вокруг Аляски, которую они объявили своей в одностороннем порядке.

В 2001 году Россия уже обращалась в эту Комиссию с просьбой признать ее права на арктическое морское дно, выходящее за пределы 200-мильной зоны, однако специалисты и эксперты ООН сочли представленные нашей страной доказательства неубедительными. К этому вопросу пришлось вернуться через несколько лет, уже на более солидной основе с активным подключением научно-исследовательских организаций, ученых и специалистов разного профиля, занимающихся изучением арктических и антарктических пространств. Погружение на океанское дно в районе Северного полюса было лишь частью той обширной программы работ, которые уже были выполнены до начала экспедиции Чилингарова и будут продолжаться после ее завершения. А на кону действительно стоит очень многое. Если удастся доказать, что океанское дно, выходящее за пределы 200-мильной прибрежной зоны, является продолжением подводных хребтов Ломоносова и Гаккеля, Россия может получить права на огромное пространство 1 млн. 200 тысяч квадратных километров, где находятся огромные природные богатства. Одних только углеводородов на 10 миллиардов тонн – больше, чем у нефтедобывающих арабских государств. А там еще золото, олово, цинк, другие ценные металлы и сырьевые ресурсы. Их суммарная стоимость оценивается даже не в миллиардах, а в сотнях триллионов долларов. По образному выражению одного из компетентных западных специалистов, те богатства, которые в настоящее время разведаны в мире и те ресурсы, что скрыты на арктическом дне, это как заплатка на спине слона и сам слон. Проблема, однако, в том, что обеспечить промышленную добычу этих богатств крайне трудно – речь идет о больших морских глубинах и бурении на многие километры, таких технологий пока в мире нет. Но жизнь не стоит на месте, техника развивается быстрыми темпами и, как считают компетентные эксперты, через 15–20, а, по некоторым данным, через 10–15 лет, вопрос о добыче природных ресурсов со дна арктических пространств встанет на повестку дня. Но к этому надо готовиться уже сегодня… Отсюда и разгорающаяся борьба за природные ресурсы Арктики, борьба, приобретающая все более ожесточенный характер.

К сожалению, в годы рыночных реформ позиции России на этом направлении заметно ослабли, в то время как другие страны, напротив, резко усилили внимание к природным ресурсам арктического региона. В результате суда с оборудованием для глубокого бурения как в исследовательских, так и промышленных целях шельфовых пространств на океанском дне имеются в настоящее время только у США и Японии. Аналогичные суда, построенные в советское время, были сданы в аренду иностранным компаниям, причем на таких условиях, что добиться их возврата практически невозможно. Советский Союз в свое время довольно активно участвовал в международных программах глубоководного бурения, в рамках которых осуществлялись не только экспериментальные работы, но и шел активный обмен информацией и опытом между учеными и промышленниками разных стран. Постсоветская Россия от участия в таких программах отказалась. Не нашлось 2 миллионов долларов, чтобы заплатить необходимый ежегодный взнос. Сумма ничтожная для российских нефтяных и газовых компаний с их многомиллиардными прибылями. Тем не менее деньги не могут найти уже многие годы. И это притом, что России добыча углеводородов из прибрежного арктического шельфа может принести огромные выгоды.

Трудно себе представить, что творилось в те дни в средствах массовой информации Запада. Конечно, многие ученые и эксперты признавали, как писала бельгийская газета «Суар», «блестящий успех российской науки и техники», мужество и смелость чилингаровской команды. Парижская «Фигаро», например, поместила на первой своей странице огромную фотографию «Академика Федорова», оценив погружение на дно Северного Ледовитого океана, как «выдающийся подвиг». Но та же «Фигаро», как и большинство газет и особенно электронных средств массовой информации, нагнетала страсти вокруг того, что «Россия решила ввязаться в геополитическое сражение за контроль над многообещающими ресурсами Крайнего Севера».