Глубина в небе (авторский сборник)
Шрифт:
Омо провел его вниз по проходу мимо немаркированных ящиков. В первой точке Лагранжа-А консенсуальный обзор был недоступен. Кроме того, это место оставалось одним из немногих в первой точке Лагранжа, куда не допустили локализаторы Чжэн Хэ. Автоматика простая, с защитой от дурака. Они пролетели мимо Рэя Сирета, который надзирал за группкой неотвязников на строительстве чего-то очень похожего на пусковую установку.
— Мы перенесем на «Невидимую руку» большую часть этого оружия, господин Синь. Много лет мы собирали его фрагмент за фрагментом, стараясь создать как можно больше транспортируемых устройств. Мы сделали все, что было в наших силах, но без заводов, поставляющих запчасти, получилось не очень хорошо. — Он махнул в сторону устройства, напоминавшего гибрид двигателя Чжэн Хэ с тактической ядерной боеголовкой авральников. — Пересчитайте. Восемнадцать ядерных бомб ближнего радиуса действия. В ящиках — начинка для дюжины боевых лазеров.
— Э-э… я не понял, вахтсержант. Вы же военные люди. У вас собственные спецы. Зачем вам тут…
— …старший пилот и к чему его в такое дело втягивать? — Снова безрадостная усмешка. — Чтобы спасти паучью цивилизацию, нам, не исключено, придется использовать кое-что из запасенного здесь, действуя с «Невидимой руки» на низкой орбите. Вашим пилотам понадобится назубок выучить последовательности команд подготовки и запуска.
Синь кивнул. Это он мог принять. Наиболее вероятным спусковым крючком гибельной всемирной войны на Арахне станет текущий кризис на Южном полюсе. После прибытия люди станут пролетать над этим местом каждые пятьдесят три сотни секунд, а малые летательные аппараты почти постоянно будут его мониторить. Томас Нау о лазерах уже упоминал. Что же касается ядерных торпед… ну, может, это орудие устрашения.
Вахтсержант продолжал экскурсию по складу, описывая ограничения каждого из воссозданных устройств. Большая часть их могла функционировать в направленном режиме, и неотвязники Омо превратили их в грубые бомбы-копатели.
— И на борту «Невидимой руки» нам нужны почти все неотвязники-сетевики. Они выступят корректировщиками огня при маневрах; в зависимости от избранной цели могут потребоваться серьезные изменения орбиты.
Омо говорил с энтузиазмом рвущегося в бой человека, и это быстро лишило Чжау возможности притворяться перед самим собой. Примерно год Чжау со всевозрастающим трепетом следил за приготовлениями; некоторые детали от него не укрылись. Но для каждой предательской возможности он подыскивал правдоподобное мирное объяснение. Он изо всех сил держался за эти «правдоподобные объяснения». Это позволяло ему чувствовать себя хоть сколько-нибудь порядочным человеком; позволяло смеяться, когда они с Ритой планировали будущее среди пауков и с детьми, которые у них наконец появятся.
Вероятно, на лице Чжау таки отобразился ужас, потому что Омо прервал череду убийственных откровений и обернулся взглянуть на него.
Чжау спросил:
— Почему?
— Почему я тебе взялся это растолковывать? — Омо наставил палец в грудь Чжау, толкнув его к стене прохода. Ткнул снова. Суровое лицо его исказилось отвращением. Праведным гневом власть предержащего авральника, точно как на Балакрее, родной планете Чжау. — В общем-то в этом нет особой необходимости, э? Но с тобой случилось то же, что со многими нашими вахтенными. Ты прогнил изнутри, стал вроде коробейников. Остальных мы сможем подурачить еще немного, но, когда «Рука» выйдет на низкую орбиту, от тебя потребуем беспрекословного и осознанного подчинения. — Омо еще раз ткнул его пальцем в грудь. — Ты меня понимаешь?
— Д-да. Ой, да!
«О Рита, Рита! Никогда нам не вырваться с Аврала».
Из Аттика Хаммерфеста одновременно выводили более сотни неотвязников. Трад Силипан, как истинный гений своего дела, задумал переправить всех одним махом. Эзр направлялся в клетушку Триксии, плывя против людского потока. Фокусированных выгоняли группками по четыре-пять человек, сперва из крохотных, похожих на капилляры коридорчиков, которые вели к их клетушкам, затем в промежуточные вестибюли и, наконец, в основные коридоры. Погонщики действовали вежливо, но маневр все равно был не из легких.
Эзр оттолкнулся и влетел в служебную нишу, тихую заводь в потоке. Мимо плыли люди, которых он целыми годами не видал. Специалисты с Трехземья и флотские, из Чжэн Хэ, сфокусированные сразу после атаки, совсем как Триксия. Несколько погонщиков приходились своим фокусированным близкими друзьями. Вахта за вахтой они навещали тех, кого потеряли навеки. Сперва таких посетителей было много, но шли годы, и надежда таяла. Может быть, однажды… Нау их освободит, он ведь обещал. А неотвязникам хоть бы хны: посещения их скорей раздражали. Лишь редкостные идиоты продолжали к ним наведываться после стольких лет.
Эзр никогда еще не видел стольких неотвязников одновременно. Вентиляция в коридоре работала хуже, чем в клетушках; воняло немытыми телами. Анне заботилась о здоровье общественного ресурса, но это не значило, что все неотвязники были чисты и опрятны.
Бил Фуонг висел на стене у перекрестка людских потоков, направляя своих погонщиков. Большинство команд составляли неотвязники родственных профессий. До Виня доносились обрывки оживленных разговоров. Может, их взволновала судьба, уготованная миру пауков?.. Но нет, долетавшие слова, за вычетом технической белиберды, выражали только нетерпение. Старшая женщина, взломщик сетевых протоколов, толкнула своего погонщика, на полном серьезе обратясь к нему напрямую:
— Когда же?
Голос ее был резким и неприятным.
— Когда нас вернут к работе?
Еще кто-то из команды этой женщины провизжал нечто вроде «У меня уже стейк давно остыл!» — и напустился на своего погонщика. Отрезанные от потоков входящей информации, бедняги с ума посходили. Вся группа принялась орать на пастуха. И стала ядром растущего в потоке тромба. Вдруг Эзр понял, что близится нешуточный мятеж — бунт рабов, у которых отобрали их работу! Погонщик-авральник явно осознал эту опасность. Он сместился в сторону и огрел двух самых оголтелых крикунов станнером. Те судорожно дернулись и обмякли. Лишившись очага протеста, остальные перешли к разноголосому нытью.
Бил Фуонг подошел успокоить последних неотвязников-драчунов и бросил на погонщика команды неласковый взгляд.
— Еще двоих придется перенастраивать.
Погонщик утер со щеки кровь и окрысился:
— Ты это Траду скажи, чего ко мне пристал?
Подхватив станнер, он толкнул безжизненные тела неотвязников в сторону стада товарищей. Толпа двинулась дальше, и спустя несколько секунд Винь увидел, что проход в дальний конец коридора расчистился.
Переводчиков не отсылали на «Невидимую руку», а значит, в этом секторе Аттика должно было быть более или менее спокойно. Но, добравшись туда, Эзр увидел, что двери клетушек распахнуты, а переводчики суетятся в капиллярном коридорчике. Эзр протиснулся мимо перепуганной толпы орущих неотвязников. Триксии и след простыл. Спустя несколько метров ему навстречу из другого коридора вылетела Рита Ляо.
— Рита, а погонщики где?
Ляо раздраженно воздела руки горе:
— Заняты где-нибудь, а ты как думал? А тут еще какой-то идиот выпустил переводчиков!
Трад и вправду сам себя превзошел, хотя, скорее всего, это кого-то случайно переглючило. По иронии судьбы переводчиков, которых никуда не собирались везти, не пришлось выгонять из камер: они выбрались оттуда сами и громко требовали дальнейших указаний.
— На А-рах-ну! На А-рах-ну!
— Поближе к паукам!
Да где же Триксия? Эзр услышал крики откуда-то сверху и в углу. Он полез туда и нашел Триксию с остальными переводчиками. Триксия выглядела искренне дезориентированной: она совсем отвыкла видеть мир за дверью клетушки. Но его она узнала.