Глубина в небе (авторский сборник)
Шрифт:
Как у корабля.
Далее траектория объекта пересекала лишь тусклые созвездия на пути к южному горизонту. Низеринг тщетно пытался отследить его до самого конца. Если бы объект не пересек Скопление Разбойника, его наверняка вообще бы не удалось заметить. Благодарение случайности открытия!
Он опустил квадрокль и встал.
— Понаблюдаем еще несколько минут, на всякий случай. — Вдруг за этой штукой еще что-нибудь летит?
— Пожалуйста, ой, пожалуйста, позвольте мне спуститься и сообщить в сеть! — умолял паучонок. — Он выше девяноста миль, а такой громадный, что даже форма различима. Он, наверное, больше полумили в длину!
— Ладно, валяй.
Шепри исчез на лестнице. Миновало три минуты, четыре. Вдоль южного горизонта пронеслось что-то неярко светившееся — скорее всего, низкоорбитальный спутник связи. Низеринг спрятал квадрокль в карман и медленно побрел вниз по лестнице. На сей раз ПВО придется его выслушать. Значительную часть доходов Низеринга составляли контракты с Аккорд-разведкой, и он знал о глайдер-спутниках, которые недавно принялись запускать военные Клана. «Но этот объект не наш и не Клана. Любое наше оружие против него смехотворно». Мир трепетал на грани ядерной войны. А теперь… что? Он вспоминал, как старик Андерхилл трепался насчет «небесной глубины». Нет, ну ангелам же положено появляться из доброй стылой земли, а никак не из пустого неба.
Шепри встретил его внизу.
— Сэр, что-то не так. Я не…
— Связь с материком легла?
— Нет. Связь в порядке. Но в ПВО меня отшили точно так же, как в первый раз.
— Возможно, они уже знают.
Шепри возбужденно засучил лапами:
— Возможно. Но со слухами тоже что-то очень сильно не так. Помните, как последние несколько дней идиотские посты громоздились до потолка? Ну, все эти россказни про конец света, нашествие снежных троллей… Смех, да и только; я и сам пару таких баек запустил. Но сегодня тролли так и скачут. — Шепри запнулся, сбиваясь с жаргона. Внезапно он показался Низерингу совсем маленьким, растерянным паучонком. — Это… это как-то неестественно, сэр. Я нашел два коммента, в которых описано то же, что видели мы. Наблюдения, которые вполне могли бы относиться к этому объекту, над океаном. Но они утонули в кучах бредовых вбросов.
Хм. Низеринг прошелся по комнате, устроился на своем старом насесте рядом с пультом управления. Шепри сновал туда-сюда, ожидая каких-то указаний. «Когда я впервые вошел в обсерваторию, аппаратура занимала три стены: инструменты и сервомеханизмы, почти все — аналоговые». Теперь оборудование по большей части выглядело иначе: оно было компактным, цифровым и дорогим. Иногда он подшучивал над Шепри, спрашивая, можно ли доверять тому, чьего устройства не видишь. Шепри искренне удивлялся недоверию Низеринга к компьютеризированной автоматике. До этой ночи.
— А знаешь, Шепри, давай-ка мы кой-кому звякнем.
Хранкнер прежде уже попадал в сухую бурю — во время Великой Войны. Но то было на земле, а по большей части под землей, и он почти ничего не запомнил, кроме непрерывного ветра и крутящейся снежной поземки, лезущей во все трещины и щели.
На этот раз он летел в воздухе, спускаясь с высоты сорока тысяч футов. В тусклом солнечном свете было видно, как растянулся на сотни миль вихрь урагана, и ветра, задувающие на скорости шестьдесят миль в час, казались отсюда неподвижными. Сухая буря по ярости не сравнится с водным ураганом Яркости, но такой шторм может лютовать годами, а холодное око его все уширяется и уширяется. Тепловой баланс планеты замер на своеобразном плато, соответствующем энергии кристаллизации воды. Миновав его, температура быстро упадет до следующего, куда более низкого уровня, когда сам воздух начнет выпадать росой.
Их самолет скользил к облачной стене, планируя и подскакивая на незримых турбулентностях. Кто-то из пилотов заметил, что давление стало меньше, чем на высоте пятидесяти тысяч футов над Протоками. Хранкнер склонил голову к окну, глядя почти точно вперед. В оке бури снежинки и льдинки отражали солнце. Были видны и другие огни — горячие красные, от заводов южан сразу под поверхностью.
Далеко впереди зубчатая горная цепь пронзала облака. Таких цветов и текстур он не видел с того дня, много лет назад, когда они с Шерканером ходили во Тьме.
Посольство Аккорда в Саутмосте располагало собственным аэродромом, четыре на две мили, прямо в центре города. И это ведь лишь фрагмент анклава, оставшегося от колониальных интересов предыдущих поколений. Остатки империи попеременно то препятствовали, то способствовали дружественным взаимоотношениям двух государств. Аннерби воспринял аэродром просто как короткую обледеневшую ВПП, всю в пятнах нефти. Их переделанный бомбардировщик совершил самую крутую посадку в карьере Хранкнера, прокатившись мимо слившейся в бесконечную размытую ленту полосы заснеженных складов.
Пилот генерала был либо везунчик, либо мастер своего дела. Они замерли всего в сотне футов от сугробов, обозначавших безотлагательное завершение полосы. Спустя несколько минут жукообразные машины перетащили их к ангару. На открытом месте не было ни единой живой души. Везде на их пути земля поблескивала от углекислотного инея.
Внутри похожего на пещеру ангара горел яркий свет. Когда двери сомкнулись, к самолету по лестнице кинулись техники. Кроме них, у подножия объявились несколько паучар в причудливых одеяниях. Вероятно, сам посол и начальник охраны? Они все еще на территории Аккорда, вряд ли саутлендеры сюда суются… Но тут он углядел на куртках двух важных персон из числа встречающих инсигнии парламентариев. Кто-то проявил радушие, выходящее за рамки разумной дипломатичности.
Откинулся средний люк, по салону пронеслась волна морозного воздуха. Смит уже упаковала оборудование и полезла в люк. Хранкнер еще минутку посидел на своем насесте, жестом подозвав одного из техников разведки.
— Были еще взрывы?
— Нет, сэр, никаких. Сверху и снизу по сети подтверждают. Изолированный взрыв мегатонной мощности.
Унтер-офицерский клуб в Ставке был несколько необычным заведением. Ставка располагалась более чем в сутках пути от ближайшей цивилизованной забегаловки, а платили тут куда лучше, чем в большинстве столь же изолированных мест. Среднестатистический унтер в Ставке был инженером с опытом научной работы не менее четырех лет, и многие солдаты служили на самой глубине, в центре контроля и управления, несколькими уровнями ниже клуба. Поэтому были здесь не только обычные спортзалы, игровые столы и бар с шипучкой, но также отличная библиотека и зал игровых аркад; последние, благодаря высокоскоростному сетевому подключению, могли служить рабочими станциями.
Виктория Лайтхилл присела в полумраке за барной стойкой, глядя на панорамный экран у дальней стены, транслировавший коммерческое видео. Вероятно, Лайтхилл сейчас была самой необычной штучкой во всем клубе. Она числилась младшим лейтенантом, естественным антагонистом и природным проклятием многих унтеров. Но традиция гласила, что, если офицер не скрывает своего ранга и приглашен унтером, его присутствие допустимо.
Допустимо, но, в случае Лайтхилл, не слишком желательно. Ее команда заслужила специфическую репутацию внезапными проверками и особыми связями с директоратом разведки. Впрочем, все ее подопечные были унтеры. Сейчас они расселись в разных точках клуба с туго набитыми рюкзаками, готовые подхватиться с мест по первому сигналу. В этот раз прочие унтеры с ними по крайней мере общались, пускай и не откровенничали. Даже те, кто не имел отношения к разведке, понимали, что мир дрожит на краю бездны, а загадочная группа Лайтхилл наверняка что-нибудь да пронюхала.