Глубинка

Гафуров Артур

— Красиво… — задумчиво произнесла Аня. — Кто это написал?

— Один мой друг. Он пишет стихи и песни. Только все в стол, сам не поет.

— Зря не поет, — ответила она. — Это мне нравится. Спой еще что-нибудь?

Я смутился.

— Даже не знаю… гитары нет. Без гитары как-то не очень.

— Понятно, — я решил, что сейчас она снова замолчит, но ошибся. — Как зовут твою жену?

— Вера.

— Она красивая? Сколько ей лет?

— Ей двадцать два. А красивая… — я вызвал в памяти образ жены и мысленно залюбовался. — Да, она очень красивая. Я могу тебе

фото показать, если хочешь. У меня в телефоне есть.

— Не хочу. А я красивая?

Я внимательно посмотрел на нее. Бледное лицо, едва заметные веснушки на носу, узкий подбородок, уши немного торчат (она тщательно скрывала это за волосами) — нет, она не красивая. Но что-то в ней было такое… что-то в ней, безусловно, цепляло. Особенно когда она улыбалась. Девушка может обладать модельной внешностью, но грош цена всем ее формам, если она не умеет улыбаться. А у Ани улыбка была особенная, своя, неповторимая. И густые волосы цвета антрацита: любая Мисс Вселенная позавидовала бы таким.

— Ты красивая. Любая женщина может быть красивой, если захочет.

— А я красивее твоей жены?

Ну, пипец у нее вопросы…

— Вы слишком разные. Я не могу сказать, кто из вас красивее (господи, слышала бы меня сейчас Вера! — через секунду я был бы трупом). Но ты заметная, это точно.

Аня хмыкнула: кажется, я подобрал неверный эпитет.

— Ладно, проехали.

Глава XIII: Расследование продолжается

Минут десять мы провели в тишине. Наконец я решился.

— Ты знаешь, чем твой брат занимается с Лопаревым?

Аня пристально посмотрела на меня, словно впервые видела.

— Они полицейские.

— Ты понимаешь, что я не об этом.

Она села.

— Понимаю. Сказать тебе правду?

— Ну… желательно.

— Хорошо. Я не знаю, чем они занимаются, кроме работы. Миша не говорит. Но я думаю, это что-то незаконное, иначе зачем ему скрывать. И если ты все разузнаешь, то сообщишь, куда надо, и моего брата посадят. Причем, скорее всего, только его одного, а Лопарева отмажет отец. Я не хочу этого. Я понимаю, у тебя есть причины не любить их, но он мой единственный брат, поэтому я не позволю тебе навредить ему.

Мда… Об этом я как-то не подумал. Вот ведь незадача, девочка не подставит братца, будь он хоть новоиспеченным Ганнибалом Лектером. Но, черт возьми, дело ведь не только в мести! Девять деревень вымерло, как от чумы, кто-то стоит за этим, и неужели совсем никому нет дела? Мы с Андреем, правда, тоже решили не лезть… Но вдруг Аня сможет дать зацепку? Да, это опасно, да, страшно. Но что может быть хуже страха? Только неизвестность.

— Хорошо, я понял тебя. А если я пообещаю, что не стану мстить твоему брату? И Лопареву тоже, — добавил я, поймав ее скептический взгляд. — Но мне нужно разобраться, что в ваших славных краях происходит.

— А что здесь происходит? — не поняла она.

— А то ты не знаешь. Почему исчезли деревни между озерами и трассой?

— Деревни? Деревни стоят, — недоуменно ответила Аня.

— Да, стоят. А жители где? Где жители? Когда я был

маленьким, в Зуево почти все дома были жилыми, тут селились люди, трудились, отдыхали. А сейчас? Одно запустение. И то же самое в других деревнях. Валовники, Крошково — ты же проезжаешь их, когда едешь ко мне сюда. Ты видела там людей? Я не видел. И нигде их нет. Летом еще кое-кто приезжает, и то все реже и реже. Даже банальных заезжих грибников и охотников не встречается. Почему? Здесь же такой замечательный край: воздух, лес, озера. Почему люди бегут отсюда, даже дома не продают? А те, кто остался, быстро умирают. Ты уверена, что это нормально?

Произнося эту спонтанную тираду, я видел, как меняется лицо Ани, все больше и больше вытягиваясь от удивления. Похоже, обо всем сказанном она задумалась впервые. И, задумавшись, встревожилась.

— Этим летом, — неуверенно начала она. — Я ездила за ягодами в лес и проезжала через Непадовичи… Это недалеко отсюда, чуть в стороне. Там за деревней вырыт большой котлован. Я не знаю, кто его вырыл, но он появился совсем недавно. Дядя Матвей, последний, кто там жил, зимой умер, и когда его хоронили, котлована еще не было.

Аня посмотрела на меня вопрошающе, как будто этот пресловутый котлован мог быть ответом на все вопросы. Но меня ее рассказ не впечатлил, я ожидал чего-то большего. Ну, яма, ну большая. Земля здесь, по сути, государственная, мало ли кому и зачем взбрело в голову рыть котлован? Может, какие-нибудь полезные ископаемые искали.

— И что ты в этом находишь необычного? — напрямую спросил я.

Девушка замешкалась.

— Ты сказал, что здесь странные вещи творятся, вот я и вспомнила. Больше ничего странного я не встречала. Кроме тебя.

— Ладно, лучше что-то, чем ничего. Ты покажешь мне этот котлован?

— Покажу, — Аня встала. — Ты сказал, что тебе нужно узнать. А зачем тебе это нужно?

— Иногда лучше узнать и пожалеть об этом, чем жить в счастливом неведении, — глубокомысленно изрек я. — Тем более, я уже начал узнавать, так что с неведением и, тем более, со счастьем вышла накладочка.

— Что за чепуху ты несешь… — она поморщилась, как от зубной боли. — Ладно, пойдем.

В Непадовичи поехали на мотоцикле. Агата, по понятным причинам, брать не стали, пусть дома сидит, стережет. Сев позади Ани, я обнял ее за талию и тут же почувствовал подозрительные отзывы где-то в глубине организма. Вроде бы, мы ведь только друзья… Блин, я уже пять недель тут отшельствую, какой еще реакции можно было ожидать? Надеюсь, она ничего не заметила. Впрочем, даже если и заметила, то никак этого не показала.

Чтобы отвлечься от крамольных мыслей, решил в процессе передвижения изучать маршрут. Ехать было не очень далеко: сначала до Крошково, там дорога поворачивала налево в сторону Толосцев, однако мы взяли правее и еще километра два двигались по старой лесной колее. Раньше сюда два раза в неделю приезжала продуктовая машина, и жителям не нужно было добираться до Толосцев за продуктами. Сейчас в машине уже нет необходимости. Еще я удивился хорошему состоянию дороги, как будто ее регулярно укатывали.