Глубинка
Шрифт:
Внутри было темно и как-то тухловато. В смысле, не очень приятно пахло. Внешний вид единственный комнаты я оценил как нечто среднее между любительской лабораторией и свинарником. С одной стороны, на полу валяются колбасные шкурки, коробки из-под чипсов и пустые бутылки, дырявый палас давно уже не общался с пылесосом, а диван выглядит так, словно на нем оттачивал свои когти амурский тигр. А с другой… Вдоль стен аккуратные стеллажи, на которых сушатся собранные в пучки травы, а на столе в углу — я даже не поверил сначала, — мощный электронный
— Короче, вот травка, — передо мной внезапно возник хозяин.
— А курить ее можно? — осведомился я, с нескрываемым интересом разглядывая обстановку. Пошутил типа.
— Если жить надоело — хоть здесь приступай, — любезно ответил Пашка.
— Нет, я лучше в другой раз, — оторвав взгляд от микроскопа, я повернулся к нему и решил, на всякий случай, уточнить по легенде. — Мне вас друг мой посоветовал, из Себежа. Вы его другу здорово помогли как-то.
За прошедшие пятнадцать лет Паша совсем не изменился: среднего роста, худой, волосы соломой, деревянный крест на груди. И все то же простоватое выражение лица. Вот только к волосам добавилась борода, да голос стал намного ниже, грубее. Едва ли теперь он смог бы изобразить, как звенят комарики.
— Друг друга посоветовал, значит, — усмехнулся в бороду Пашка. — Видимо, так себе друг, раз траву советует пить, а не врача хорошего искать.
— Да там… сложный случай… бабушка… — начал было объяснять я, но увидев, что ему это не интересно, предпочел заткнуться. В конце концов, зачем врать, если можно не врать?
— Короче, вот, — повторил он, протягивая мне полиэтиленовый пакет с какими-то ветками внутри. — Заваривать и пить. Сколько заваривать, как и когда пить, я тебе сейчас напишу.
Пока Павел расписывал рецепт, я лихорадочно соображал, как бы перевести беседу в сидячую стадию. По всему выходило, что моему визиту он не очень рад и постарается поскорее меня сплавить, что будет означать провал операции, ибо его травка мне нафиг не сдалась.
— Держи, не потеряй, — так я стал обладателем подробной инструкции, как выводить камни из почек. Ценная штука, авось, пригодится лет через двадцать. — Еще чего-нибудь?
— Нуу… Спасибо, — я сунул бумажку в карман. — Сколько с меня?
— Да нисколько, пятьдесят рублей. И бабушке поправляться чтоб, да.
Пятидесяти рублей у меня с собой не было, я дал сто, после чего начал запихивать пакет с лекарством в рюкзак. Звякнули бутылки. Я тут же поднял глаза и успел поймать заинтересованный взгляд врачевателя. Похоже, с наживкой мы не прогадали.
— Тут еще бабушка передала, вот… — я извлек на свет божий сосуды с живительной влагой и протянул их Павлу. — Это вам.
— Спасибо, — он принял подарки от несуществующей бабушки и отнес на кухню (небольшое помещение, отделенное от комнаты массивом печки). — Это уже что-то… Я же деньги неохотно беру, брать деньги за помощь — грех. А тут другое дело, да.
Я стоял у двери, переминаясь с ноги на ногу. Через десять секунд меня попросят на выход. Нужно любым способом отсрочить этот момент.
— Павел, — наконец придумал я. — А где тут пересидеть можно? До автобуса еще три часа, не на остановке же ждать… Может, есть тут какие… заведения, куда можно наведаться, скоротать время?
Павел окинул меня хмурым взглядом, в котором читалось плохо скрываемое недовольство.
— А ты кем работаешь, любезный? — внезапно спросил он.
— Я? — вопрос застал врасплох. — Я охранником сейчас работаю, в охранной конторе.
— Хорошо, что не в тюрьме, — хмыкнул Павел в ответ. — А что ты разговариваешь, как адвокат или учитель какой-то?
Меня прошиб холодный пот. Дубина! Тупица! Сосредоточившись на внешней неприметности, я совершенно не следил за речью, и упустил из виду, что она может выдать меня со всеми потрохами. Если в начале беседы я еще пытался быть убедительным в плане говора и лексикона, то потом, забывшись, совершенно спустил данный элемент с тормозов и говорил практически так же, как всегда говорю с малознакомыми людьми. Получился жуткий диссонанс: парень с внешностью пригородного нищеброда и речью сорокалетнего интеллигента.
— Да я и работал раньше учителем, — ух, если врать, то до конца. Вспомним школу, какие у нас там были предметы? — Историю преподавал, да вот выгнали за драку, пришлось охранником идти.
— Историю, говоришь? — внезапно заинтересовался хозяин. — История — это хорошо. А вот скажи тогда: как ты смотришь на нашу Великую Октябрьскую?
Как я на нее смотрел? Да никак не смотрел, я же тогда еще не родился! Но так отвечать нельзя. Вопрос явно с подвохом. Интересно, он монархист или коммунист? Придется наобум.
— Как смотрю… Развалили красные великую страну, в грязь втоптали да там и оставили — вот как смотрю. Все ведь могло по-другому сложиться.
Павел на секунду задумался, после чего произнес:
— Знаешь, парень… Как насчет того, чтобы пересидеть у меня? Тебя как зовут, кстати?
— Гошей зовут.
На всякий случай я решил представиться чужим именем: вдруг он кроме меня других Филиппов не встречал и сразу вспомнит?
Павел расплылся в улыбке.
— Ну, Гоша, будем знакомы тогда.
Глава XV: Лишние промилле
Мы гудели уже часа два, если не больше. Разговор шел безостановочно, темы хаотично сменяли одна другую: то мы спорили, перебивая друг друга, то бурно радовались, сошедшись во мнениях. Пашка оказался отличным мужиком: начитанный, образованный — совершенно непонятно, что он делает в такой заднице мира. Почти сразу я ощутил с ним какую-то духовную близость. Конечно же, не обошлось без влияния матушки «Столичной», но, черт, как же давно мне не было так хорошо и весело!