Глубинка
Шрифт:
— Ты глухой?
— Нет, не глухой, — ответил я. — Я здесь живу.
— Я знаю, что живешь. Кто ты? Тебя правда Филипп зовут? Я думала, так уже никого не называют.
— Да… а откуда ты знаешь?
Она вдруг улыбнулась, и вся ее «взрослость» улетучилась в тот же миг: передо мной была обычная девушка, а когда улыбается — еще и довольно милая. Впрочем, она быстро спохватилась и снова нахмурилась.
— Знаю, откуда надо. Не твое дело.
— Ясно, — изобразил я понимание. — А как тебя зовут хотя бы?
Ответить она не успела: раздался звонкий лай, и «на сцену» буквально влетел мой верный Агат, услышавший посторонние голоса и поспешивший на выручку хозяину. Девчонка, испуганно вскрикнув, отскочила в сторону, а я ловким движением перехватил пса за шкирку. Тот повис, недоуменно взирая на людей и бестолково дрыгая лапами.
— Какой классный! — тут же растаяла она и через секунду уже чесала щенку пузо к вящему неудовольствию последнего. Я молча наблюдал с минуту, после чего принял решение.
— Ладно, пошли.
— Куда? — тут же вскинулась она, оставив собаку.
— Куда, куда… Ко мне. Ты ведь все равно знаешь, где я живу, а на улице, вообще-то, дождь.
— Знаю, — серьезно кивнула девушка. — Но дождя я не боюсь. Скажи, а как ты меня заметил там, в лесу?
— Опыт… — многозначительно промолвил я, напуская вид познавшего жизнь человека.
— Хм, а где же твой опыт до этого был? Я ведь здесь не в первый раз уже. Как-то раз ты вообще в шаге от меня прошел и не заметил.
Что я мог на это ответить, следопыт хренов? Только тактично сменить тему.
— Как тебя зовут?
— Аня.
Глава XII: Аня
Мы сидели на веранде, пили чай и разговаривали о том о сем. Мне было очень интересно узнать, что же это за Аня такая свалилась на мою голову.
Но сначала, конечно же, рассказывать пришлось мне. Не то чтобы я очень хотел, но девушка настояла, а я уже достаточно хорошо знаю людей, чтобы определить, с кем из них спорить бессмысленно. Аня была как раз из таких.
Я довольно подробно поведал о своих злоключениях, начиная со дня получения повестки, и заканчивая проблемой с дровами. Конечно, кое о чем (например, об истории с хозяевами лесного прожектора) я предпочел пока умолчать, но в целом был честен.
Аня внимательно, не перебивая, выслушала рассказ.
— Значит, ты от армии сбежал. Интересные вы, москвичи… У нас ребята в армию рвутся изо всех сил. Если не карьеру сделать — так хотя бы год не будет на шее у родных сидеть. А если кого не берут, по здоровью, например, то для парня это позор, свои же не поймут. А ты, значит, слиться решил? Молодец, мужик.
Мне стало неловко.
— Ты осуждаешь?
— Это твое дело. Я не знаю, как у вас там в Москве принято.
— У нас есть много других возможностей, — зачем-то стал оправдываться я. — Я сначала учился, потом работал, думал о карьере, семье. Армия в эту жизнь как-то не вписывалась.
— Ну да. Это у нас больше податься некуда.
— А ты чем занимаешься?
— Учусь. В школе, — уточнила она, заметив, что я не совсем понял. — Последний класс.
— И как там?
— Гадюшник. А кем ты работаешь?
— Я юрист, — похоже, ее этот ответ удовлетворил, уточнять она не стала.
— И как тебе здесь? Хуже, чем в Москве?
В ее словах я уронил плохо скрытую иронию и не сдержался.
— Да что ты заладила, в Москве, в Москве. Я не москвич, родился и вырос под Смоленском, а в Москву переехал, потому что там у меня жена.
— Ты женат? А почему тогда кольца нет?
— Ну… Не ношу просто. Не люблю я колец.
— А жена твоя знает, что не носишь?
— Что за вопрос? Конечно, знает! Почему вообще тебя так интересует мое семейное положение?
— Да так… Ты просто странный. От армии прячешься, от Сереги прячешься, даже от жены собственной прячешься.
— А что ты про Серегу этого знаешь? — зацепился я за знакомое имя в отчаянной попытке сохранить хотя бы то немногое, что еще осталось от моей самооценки, которая уже трещала по всем швам.
Аня мотнула головой, как бы показывая, что данная тема ей совершенно не интересна. Ее длинные иссиня-черные волосы заколыхались в такт движению головы. Какие красивые волосы! Просто королевские. А она их прячет под идиотской шапкой.
— Что мне про него знать. Много чего знаю. Знаю, что он с моим братом в тебя врезался по пьяни, а ты сбежал от них и теперь здесь сидишь. Только зачем сидишь, не пойму. Уехал бы лучше.
— Подожди, подожди… — я напряг память. — Так этот лейтенант… Рощин, кажется? Он твой брат?
— Ну да. Я Анна Рощина. А это так важно?
Но я вспомнил еще кое-что.
— Так тогда во время дискотеки это ты ко мне подходила и тянула к выходу!
— Да, это я была. А ты остался сидеть, как баран. Я слышала, что Серега на тебя Михе кивал, мол проверить надо, подозрительный какой-то. Я хотела, чтобы ты ушел, пока они спорили. Он ведь ищет тебя… Искал. Его из-за тебя еще на полгода с обратным переводом в Псков завернули, поэтому он злой очень был.
— А сейчас?
— Сейчас успокоился, вроде, думает, ты уже уехал. Но тебе не поздоровится, если он узнает, что это не так. Уделает так, что ты пожалеешь, что сразу им не сдался.
Я задумался. Последняя фраза меня задела гораздо сильней, чем предыдущие, но крыть было нечем — он сейчас в силе, а я нет. Зато все более-менее вставало на свои места. Кроме одного.
— А тогда в лесу, после дискотеки? Я их видел, твоего брата и Серегу этого. К ним подбежала девушка и сказала, что засекла меня где-то в другой стороне. Но это ведь не ты была?