Глубинка
Шрифт:
Откуда-то вынырнувший Васька подмигнул бригадиру и, изменив голос, крикнул:
— А драки бывают и не по пьянке, так оне поужаснее!
В палатке Гошка включил рацию, надвинул наушники и сидел ждал вызова базы. Вошел Харлампий, спросил:
— Есть связь?
— Пока нет. — Гошка подтолкнул студента к печке. — Подшуруй, а то холодрыга подбирается.
Начальник прошел к столу, подумал и стал писать на листе бумаги. Женька приволок ящик из-под консервов, разломал на куски.
— Я тут составил депешу, — он протянул лист Сергею, покусал губу. — Так что готовься к худшему. Вместе придется головы в петлю совать.
— За что? Не вижу вины.
— Как не видишь? В отряде форменный бунт. Ведь бунт же?
— Есть! — крикнул Гошка. — Нас кличут.
Харлампий выскользнул из-за стола, поколебался, глядя на рацию, потом сунул лист Гошке.
— Отстукай ключом, — распорядился он. — А то кричишь на весь лагерь.
Гошка прижал микрофон к губам.
— «Кварц», «Кварц». Имею для вас РД, следите телеграфом. — Он застучал ключом, вслух повторяя текст: «Необходимо присутствие начальника экспедиции тчк Рабочие требуют вывезти их на базу зпт жду указаний Ползунов».
Отстукал, вопросительно уставился на Харлампия.
— Все, Георгий. — Начальник взял лист с текстом. — Семь бед — один ответ. Запроси подтверждение… Да узнай, что там с погодой.
Женька радостно поглядывал то на Сергея, то на Гошку. Харлампий внимательно вслушивался в Гошкин стукоток, шевелил губами, будто разбирался в морзянке.
— Телеграмму приняли дословно! — Гошка поднял наушники. Из них явственно доносился отрывистый писк.
— Ну, а погода?
— Все та же: дождь, туман.
— По-нят-но. — Харлампий выпятил челюсть. — Отключайся, дело сделано.
— Сделано, — согласился Гошка, сматывая наушники. — Я честно отработал свои полевые, теперь не грех и ухо придавить.
Женька похлопал Гошку по плечу.
— В девять часов ложатся дети. Ты принюхайся, — он щелкнул себя по горлу, — выпивоном пахнет.
Харлампий строго взглянул на студента, переспросил:
— Каким таким выпивоном?
— Натуральным, — ответил Женька, глядя на начальника невинными глазами. — Случай есть, да и телеграмму заодно обмыть надо.
— Брагой?
— Ну во-о-от еще, — обиделся студент.
Недоверчиво хмыкнув, Харлампий прошел на свое место за стол. Женька притянул Гошкину голову к своей, задышал в ухо:
— Сегодня пятнадцатое июня, так?
— Умница, — Гошка прикрыл глаза. — Дальше излагай.
— Раз не врут календари, — совсем тихо зашептал студент, — то пятнадцатого родился… — он сделал паузу и вдруг
Гошка отпрянул, покрутил пальцем в ухе, потом сграбастал Женьку в охапку.
— У-уродина ты моя рыжая, раскрасивая! — звонко чмокнул в щеку. — Поздравляю! — оттолкнул от себя. — Тадысь напиток, водкой прозываемый, у тя в заначке, верю, быть должон!
От толчка Женька попятился, сел на противоположную нару:
— Еще на базе прихватил.
— Так не томи-и! — прижав кулаки к горлу, прорыдал Гошка. — К поварихе изыди по закус!
Сергей с Женькой хохотали. Гошка убедительно изображал человека, которому невтерпеж хочется выпить. Харлампий, не отрываясь от бумаг, крутил головой, улыбался. Потом он вышел из-за стола, сел на свою персональную раскладушку. Студент выскочил из палатки, а Гошка, нащупав в изголовье спального мешка чемоданчик студента, поставил его на стол.
— Интере-есно, — Сергей заложил пальцем нужную страницу книги, с которой не расставался. — Неужто со спиртным? Или разыгрывает? Немножко бы принять, оно хорошо, зуб подлечить.
Сергей отложил книгу, стал натягивать резиновые сапоги. Гошка поднял чемоданчик, скособочился, изображая, до чего он тяжел.
— Ну, ду-ух! — удивлялся Сергей. — Столько времени берег, и ни гугу. Характерец.
Выпятив губы, они изумленно покивали друг другу.
— Братва! — раздвинув плечами полог, в палатку влетел Женька. — Разогревайте пюре! — Он пихнул кастрюлю на печку. Вынимая из-за пазухи банки, похвастал: — Придут дамы, слышите, господа? Вот нож, Гога, открывай. Я хоть переоденусь.
Гошка подбросил на ладони банку, причмокнул:
— Помидорчики-то, ба-а! Болгарские… Из Тамариных небось закромов.
— Отломилось и мне, — подмигнул, натягивая свитер, Женька.
Гошка погрозил ему пальцем и начал вспарывать консервы.
Сергей подошел к студенту, торжественно протянул многостержневую шариковую ручку.
— Вот, чтоб хватило на весь диплом, сохрани. Уши давай.
— Спа-си-бо! — вытягиваясь на носках за руками Сергея, захныкал Женька. — Вижу Москву, вижу-у!
— Так его, спиртоноса рыжего, — подзудил Гошка. — Только пюре не прозевай.
— Момент, — Сергей отпустил Женьку, стал ложкой мешать в кастрюле. — А вы, Харлампий Адамович, почему раздеваетесь? Надо посидеть, выпить, поговорить. По случаю именин не грех, зачем обижать юношу.
— Нездоровится что-то мне, — отказался начальник. — Слабость окаянная, видно, простыл.
— Или нервное, тоже бывает. — Сергей взял со стола банку с маслом, зачерпнул ложкой. — Вот и надо водчонки хватить, а сверху чайку горячего. Все как рукой.