Глубочайшее доверие к жизни
Шрифт:
Бог согласился. И с тех пор он скрывается внутри вас, а вы ищите его на Эвересте, на Луне, на звездах, в писаниях, в храмах, в мечетях, в церквях… Продолжайте искать, и вы его не найдете.
Искатель никогда не находит. Поиск – это верный способ упустить. Тогда кто же находит? Находит тот, кто расслабляется и перестает искать, – он просто ныряет в самого себя и сидит там безмолвно, он погружается все глубже и глубже, до самого дна, до самого основания своего существа. И в самой своей сокровенной глубине он его находит. Идти никуда не нужно.
Если
«Иногда я подхожу к самому порогу…»
Да, так будет происходить снова и снова. Ты снова и снова будешь думать: «Ага! На этот раз у меня получится, это произойдет». Но это никогда не произойдет. Снова последует разочарование и темная ночь души. Не раз ты будешь думать, что почти сделал это, на девяносто девять процентов – но ты никогда не сделаешь этого на сто процентов. А пока это не сделано на сто процентов, это не сделано вообще. «Почти» ничего не значит, «приблизительно» ничего не значит. Этот один шаг отстоит от тебя на миллион световых лет, потому что ты не в состоянии его совершить.
Итак, за каждой эйфорией, за каждым ликованием, за каждым экстазом, за каждым ощущением: «Вот я и достиг», будет следовать депрессия. Ты будешь снова проваливаться в черную дыру. Затем ты снова будешь выбираться из нее, доползать до порога и снова падать обратно.
Это продолжается уже многие жизни – ты здесь не в первый раз. Ты играешь в эту игру уже миллионы жизней: подходишь все ближе, ближе и ближе, чувствуешь экстаз от того, что вот-вот достигнешь… и снова ничего не получается, ты падаешь, удаляешься, снова куда-то проваливаешься. Колесо продолжает крутиться.
Ты должен выпрыгнуть из этого колеса. То, что ты ищешь, не снаружи, поэтому ты никогда не сможешь приблизиться к нему. Если бы оно было далеко от тебя, тогда была бы возможность когда-нибудь приблизиться, переступить порог, достичь и завладеть им. Но оно не снаружи, оно внутри, это твоя сокровенная суть. Это биение твоего сердца, жизненная сила твоего дыхания, красный цвет твоей крови. Это трепет твоего существа. Как ты можешь подойти к его порогу?
Ты должен забыть обо всех этих порогах и расстояниях. Запомни: быть близко – значит тоже быть на расстоянии. Близость – это тоже определенное расстояние, ты еще не оно.
Я учу вас не искать. Я учу вас расслабиться. Я учу вас забыть о Боге и быть собой.
И тогда однажды, совершенно неожиданно, низойдет благодать.
Второй вопрос:
Ошо, кто глупее – мужчина или женщина?
Я слышал один анекдот…
Мужчина спрашивает свою возлюбленную:
– Почему Бог сделал вас, женщин, такими красивыми?
– Чтобы вы, мужчины, могли в нас влюбляться, – отвечает женщина.
– Тогда почему он сделал вас такими глупыми?
– Чтобы мы тоже могли влюбляться в вас.
В действительности глупость не имеет половых различий. Она существует во всех видах, формах и размерах.
Третий вопрос:
Ошо, в чем различие между учением и накоплением знаний?
Различие огромно. Это
Учение никогда не становится знанием, учение – это познание. А знание никогда не бывает учением, это симуляция учения. Знание всегда фальшиво, заимствовано. Вы становитесь попугаями, подражателями. Вы становитесь компьютерами, действуете просто как запоминающая машина – на самом деле вы не знаете того, что, по вашему мнению, вы знаете, вы просто повторяете это. Вы можете добиться больших успехов в повторении, большого мастерства, но все равно останетесь попугаями.
Учение – это самостоятельная встреча с истиной. Знание заимствуется, знание приходит от других людей.
Если вы послушаете Иккью и выучите его прекрасные сутры – вы можете выучить их наизусть и повторять их, и не только повторять, но даже пытаться им следовать, вы можете выработать в себе определенный характер в соответствии с ними, вы можете жить ими, – но они все равно останутся заимствованными. Не только ваше знание будет фальшивым, искусственным, но и ваш характер также будет искусственным, заимствованным, навязанным.
Глубоко внутри вы останетесь прежними, ничего не изменится. Вы обогатитесь информацией, но она вас не трансформирует. Информация не способна трансформировать.
Знание – это собирание и накопление информации. Учение – это открытость процессу трансформации. Знание всегда обращается к мертвым мастерам, учение всегда ищет живых мастеров, потому что учиться можно только посредством живого явления. У мертвого явления ничему нельзя научиться, оно пусто.
Ученик мастера дзен должен пройти через тысячи тяжелых испытаний. Вы можете прочесть всю его историю за несколько минут, ему же потребовалось тридцать лет, чтобы стать просветленным. Эти тридцать лет были наполнены мучительной болью и экстазом, любовью к мастеру и жгучей ненавистью к нему – то приближением к нему, то отдалением от него, слиянием с его существом и в то же время борьбой с ним. Эти тридцать лет были годами медитации и любви, предельных усилий и осознания тщетности всяких усилий, напряженного поиска и, в конце концов, осознания ненужности поиска – это был трудный путь.
И вот однажды эти тридцать лет роста и созревания приводят к интеграции. Ученик расцветает. С ним происходит сатори. Он понимает, он видит.
Вы же читаете об этом на одной странице книги, и это становится вашим знанием. Иногда вы можете поговорить об этом…
Однажды со мной три года жил один молодой человек. Он был влюблен в дзен. Каждый раз, когда ему попадалась история – а их тысячи, – в которой говорилось о том, как мастер дал своему ученику пощечину или ударил его своим посохом, он показывал ее мне и говорил: «Как мудро!»
Однажды я тоже влепил ему пощечину. И он ужасно разозлился, совершенно забыв обо всех этих историях. Он воскликнул: «Ты что, с ума сошел? Почему ты меня ударил? Я же ничего не сделал!» – «Но что же ты не говоришь: „Как мудро!“» – спросил я его.
Однако ему это уже не казалось мудрым. Знание дается даром, вы за него ничего не платите. А обучение дается тяжело, с большим трудом, за него надо платить. Дюйм за дюймом вы умираете в нем. Знание – это накопление, но в обучении никакого накопления не происходит, скорее, это обратный процесс.