Глубокая зона
Шрифт:
Жизнь Леноры вошла в некий ритм: она работала, а когда цифры в историях болезни и на приборах начинали расплываться перед глазами, уходила и забывалась сном часа на два, просыпалась, вливала в себя еще кофе, быстро перекусывала – и опять за работу.
Новых пациентов, разумеется, больше не принимали, но еще оставалось около дюжины раненых, которых положили до того, как стало ясно, что в госпитале свирепствует АКБ. Стилвелл экспериментировала с другими антибиотиками, добавляя их к колистину – смешивала «коктейли» в надежде, что один из них окажется эффективнее чистого колистина. Пока безрезультатно. Последняя схема лечения была направлена исключительно на частичное снятие симптомов, облегчение болей, а инфекция тем временем переходила на все более продвинутые стадии.
Как ни странно, сама Стилвелл до сих пор не подцепила заразу. Теперь даже ей самой это казалось чудом, ведь ее давно должны были подкосить стресс и усталость. Однако идея, что за долгое время работы с бактериями и вирусами у врачей развивается иммунитет, по всей видимости, возникла не на пустом месте, к тому же у женщин иммунная система сильнее – и это доказанный факт. Не исключено, что с такими преимуществами болезнь все-таки обойдет ее стороной.
В своем крохотном, тесном кабинете Стилвелл открыла компьютер и написала мужу:
Привет это мамочка-майор как ты? увязла в длах. как у Дэнни посл. игра? пора идти, рбт море. Люблю тебя и скучаю. по Дэнни тоже. пока. Ленни.
Перечитала и нажала кнопку «Закрыть».
Сохранить изменения в этом сообщении?
Нажала «Сохранить».
Сообщение сохранено в папке «Черновики».
В этой папке скопилось уже много писем. Исходящую корреспонденцию опять запретили. Она все равно писала и сохраняла е-мейлы. Это чуть-чуть поднимало дух. А если ей не удастся выбраться отсюда, Дуг и Дэнни хотя бы будут иметь представление, чем она занималась.
В дверях кабинета появился облаченный в защитный костюм солдат.
– Майор, вас ждут в палате Б.
– Это срочно?
– Нет, мэм. Пару минут назад скончался рядовой Чени. Нужно констатировать смерть.
– Один момент. Сейчас приду.
– Да, мэм.
Она вошла в крохотную уборную, опустила крышку унитаза, села. Достала из нагрудного кармана камуфляжной рубашки цифровой термометр и сунула под язык. Через десять секунд раздался зуммер. 100, 2.
Ленора протерла термометр спиртовой салфеткой, положила в карман и отправилась в палату Б. Не успела она отойти на пять шагов от своего кабинета, как ее остановила еще одна медсестра в защитном костюме.
– Майор, вас зовут в палату А.
Стилвелл остановилась, пытаясь вспомнить, куда шла. Ах да, рядовой Чени. Ее ждут констатировать смерть.
– Что случилось?
– Умер сержант Клинток, мэм.
Ленора кивнула. Сколько еще осталось? Одиннадцать? Десять? Если так пойдет и дальше, к концу недели госпиталь опустеет. И что потом?.. Сейчас некогда об этом думать. «Потом» само о себе позаботится.
– Капитан Френч свободен? Пусть поможет.
Сестра в ужасе смотрела на нее.
– Боже… Простите, мэм. Вам не сказали?
– Не сказали чего?
– Капитан Френч без сознания. Обезвоживание организма и гипертермия. Его вынесли на воздух. Температура сто шесть [36] , растет. Говорят, что-то на нервной почве.
Теперь кроме нее остался только один фельдшер, плюс медсестры.
– Ясно. Приду, как только освобожусь. Палата Б первая на очереди.
– Понимаю, мэм. Спасибо.
25
36
40,7 °C.
Они дошли до покатого, открытого пространства между гигантскими валунами, где троим было даже не усесться – пришлось стоять.
– Поговорим о дальнейшем, – сказала Халли, глядя на остальных.
– Что у нас на очереди? – Боуман выглядел уставшим. Канер тяжело дышал, согнувшись в три погибели.
– Сифон. Узкая щель длиной примерно двести ярдов. Внизу самая широкая часть – около двух футов. Вверху сужается так, что кое-где придется идти боком.
– Почему бы тогда не ползти понизу, где шире? – От усталости голос Канера звучал слабо, будто он говорил издалека.
– Часть воды из главного русла пещеры попадает в этот канал – откачивается, как сифоном, от основного потока. Отсюда и название.
– Ты сказала, он наполнен водой. Докуда? – осведомился Боуман.
– Зависит от количества осадков на поверхности.
– Так давайте наденем ребризеры, – предложил Канер.
– Вряд ли это хорошая идея. – Боуман покачал головой, луч фонаря разрезал темноту на два горизонтальных слоя. – Нам еще выбираться обратно через тот длинный туннель. А перед ним – «Кислотная ванна». Из-за нее мы и так потратили слишком много дыхательной смеси.
– И что же делать?
– Нести рюкзаки за плечами мы не можем – они не пролезут в верхнюю часть сифона, – сказала Халли. – Толкать перед собой – тоже, потому что дно затоплено. Придется тянуть за собой.
Через еще несколько сотен ярдов они оказались у ручья, впадающего в вертикальное клиновидное отверстие в стене пещеры. Сделали небольшую остановку, чтобы привязать к рюкзакам веревки наподобие парашютного шнура.
– Я пойду впереди. Эл за мной. Халли замыкающая, – объявил Боуман.
– Вряд ли так будет лучше. – В голосе Канера прозвучала непривычная решительность. – Если со мной вдруг что-то случится, Халли не сможет пройти. Судя по тому, что она рассказывает, вытянуть тело будет непросто. Давайте я пойду последним.
Халли и Боуман переглянулись, затем оба посмотрели на Канера.
– Вы уверены? – спросил Уил.
– Уверен.
– Ладно.
Боуман развернулся и пошел по пологому песчаному склону к берегу ручья. Халли выждала несколько минут, затем последовала за ним, волоча за собой рюкзак. Сначала идти было легко. Вода холодная, но не до боли, глубиной по грудь. В сифоне пахло свежестью, стекающей по чистым камням прозрачной водой, как у ключа на поверхности земли. Веревка была удобно привязана к талии, выталкивающая сила уменьшала вес рюкзака, так что тянуть его за собой по песчаному дну не составляло большого труда. Нашлемный фонарь освещал стены канала с красными вкраплениями железа, синими и зелеными жилками меди.