Глубокая зона
Шрифт:
«Дом дьявола: страшная история одного убийства в захолустном городке».
Эвви читала, пока не стали слипаться глаза. Положила книгу на прикроватную тумбочку поверх Библии. Взглянула на портреты отца и матери – те же, что на стеллаже, только в других рамках.
– Спокойной ночи, – сказала она и выключила свет.
28
В голове яркой вспышкой мелькнула последняя мысль: налево. Со все еще связанными ногами Халли двинулась в том направлении, хватая голыми руками стены пещеры.
Вот и рюкзак.
Она так резко бросилась вверх, что опять ударилась головой, однако на этот раз не почувствовала боли. Холодный воздух хлынул в пылающие огнем легкие, мучительная боль в животе, груди, паху отступила, горло расслабилось, глаза перестали лезть из орбит.
Всего лишь два дюйма воздушного пространства в этом месте – более чем достаточно, чтобы вновь и вновь наполнять легкие, очищая дыхательную систему от углекислого газа, насыщая кислородом мышцы и мозг.
– Пещера почти забрала тебя, Халли Лиланд, – прошептала она.
Она никогда не была так близко к гибели. Но произошло что-то странное, та последняя внезапно мелькнувшая мысль – и она осталась в живых.
– Спасибо, – поблагодарила она Чи Кон Ги-Хао. – Спасибо.
Придя в себя, Халли освободила ноги от веревки. Больше она не станет завязывать ее на талии, а понесет в руке, чтобы при необходимости быстро освободиться. Из кармана комбинезона доктор Лиланд достала запасной фонарь, нашла шлем и упущенный фонарь.
Спустя полчаса, выйдя из противоположного конца сифона, она стояла по колено в неподвижной воде черного озера. Справа лучи фонарей высветили отвесную скалу золотого цвета, возвышающуюся на пятьдесят футов, до самого потолка. Халли еще раз поблагодарила бога пещеры и выбралась на сушу, где ее ждал Боуман.
– Вот это засада, – сказал он, в первый раз с тревогой в голосе.
– Не говори… Я едва там не осталась.
Он взволнованно посмотрел на нее.
– Что произошло?
Халли сбросила рюкзак.
– Споткнулась, упала под воду, запуталась в веревке от рюкзака. Ужасно глупо и бестолково.
Несколько мгновений он молчал. Потом подошел к ней, положил руку на плечо, притянул к себе. Зубы сжаты, брови нахмурены. Воздух вокруг будто наэлектризовался. Халли впервые видела Боумана в таком состоянии. Он начал было говорить, потом замолчал, тряхнул головой. Взял себя в руки, заговорил снова:
– Пожалуйста, будь осторожна. – Его глаза были наполнены заботой, но голос звучал резко. – Если что-нибудь с тобой случится, все пойдет прахом.
Халли терпеть не могла нотаций. Она взяла его за запястья, сняла его руки со своих плеч.
– Не пойму, кто это говорит? Секретный агент? Рыцарь?
И смутилась. Будь здесь свет, она увидела бы те самые глаза, что смотрели на нее в саду камней. Но надрыв в его голосе ее напугал. Вспомнилось, как они в первый раз увидели друг друга в УПРБ.
Боуман задумался, пытаясь выбрать правильный – правдивый – ответ. Протянул вперед руки ладонями вверх. Впервые его состояние было так близко к беспомощности.
– И тот и другой. Я беспокоюсь о тебе, Халли, ты знаешь. Ты нужна мне, доктор Лиланд. И об этом ты тоже знаешь. Успех миссии зависит от тебя. Пойми.
Ее злость испарилась. Вот черт. Она сняла шлем, встала на цыпочки, взяла в ладони его лицо и поцеловала. Не в щеку. Поцеловала по-настоящему, долго. Заварил кашу, так не жалей масла. На долю секунды Боуман напрягся от неожиданности, затем успокоился. Обнял ее, притянул к себе, и от поцелуя по телу прошла волна от губ к шее, груди, талии до кончиков пальцев и обратно. Захватывающее дух, головокружительное чувство, как первые секунды затяжного прыжка с парашютом.
Поцелуй продолжался, пока обоим не потребовалось вдохнуть воздуха. Халли положила голову ему на грудь, его подбородок едва касался ее макушки. Нашла же место влюбиться!
Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза в тусклом свете от упавших на пол пещеры нашлемных фонарей.
– Вас понял, мэм.
Уил наклонился, и они вновь поцеловались, на этот раз скорее расслабленно смакуя, чем жадно поглощая. Потом, откинувшись назад, посмотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, задыхаясь.
– Вас поняла, сэр.
Он тряхнул головой, будто хотел прояснить мысли, затем стиснул зубы.
– Скоро придет Эл.
Халли глубоко вздохнула, прикоснулась ладонью к его лицу.
– Ты прав.
Они разомкнули объятия. Боуман достал из рюкзака воду, протянул Халли. Она развернула два протеиновых батончика, один дала ему. Сели на пол, привалились спинами к камням и стали ждать, выключив фонари. Легкий ветерок касался кожи, вдали с треском и грохотом падали камни, прокладывала дорогу сквозь пещеру река. Прошло десять минут, пятнадцать. Боуман начал волноваться. Спустя еще пять минут он встал.
– Понятно, он идет медленно, но не до такой же степени. Я возвращаюсь.
– Нет, – вырвалось у Халли.
Он обернулся.
– Что?
– Может, подождать еще немного? Эл справится, просто он заторможенный.
Боуман помолчал в нерешительности и сказал:
– Еще пять минут.
– Если ты возвращаешься, я пойду с тобой.
Он не ответил. Закрыл глаза, потер лицо.
Пять минут прошло. Пещера его убила, думала Халли. Троих нет, осталось двое. Если так пойдет дальше, до «лунного молока» мы не доберемся. Неожиданно ее охватила такая тоска, что она замахала руками в темноте, словно от кого-то отбиваясь. Боуман достал из рюкзака запасной фонарь.
– Халли, если бы там с тобой случилась беда, для него все было бы еще хуже. – Он взглянул на светящийся циферблат часов. – В общем, если что-нибудь… если я не вернусь через пятнадцать минут, иди дальше.
Если ты не вернешься, я не выберусь из пещеры, потому что твое тело закроет ход. Может, мне и удастся вытащить тебя. А может, и нет. И мы останемся здесь навсегда.
Но она промолчала. Помогла ему затянуть обтюраторы на запястьях и щиколотках, чтобы под комбинезон затекло поменьше воды. Проверила крепления трех нашлемных фонарей. Убедилась, что нож плотно зажат в ножнах, которые он носил привязанными ремнем к внутренней поверхности левой икры. Больше проверять было нечего.