Глубокие раны
Шрифт:
Раньше, при Хеннинге, каждый прибор в доме имел свое привычное место, шкафы были всегда аккуратно убраны. В Биркенхофе же царил принцип случайности. Некоторые коробки, которые Пия использовала еще при переезде более двух лет назад, до сих пор не были разобраны. Все время что-то мешало это сделать. Наконец она нашла утюг в шкафу спальни и начала проглаживать влажные бумажные полоски; между делом съела овощную лазанью, разогрев ее в микроволновой печи, и готовый салат. И то и другое было, правда, только иллюзией богатого витаминами, здорового питания, но все же это было лучше, чем фастфуд.
Составление
— Спасибо тебе, жирный черный котяра! — пробормотала она и усмехнулась.
На листке были указаны конфиденциальные медицинские данные Аниты Марии Фрингс, урожденной Виллумат, и ее последний адрес в Потсдаме перед переездом в «Таунусблик». Сначала Пия не могла понять, почему секретарша просто не отдала им этот листок, но потом ей вдруг бросилось в глаза одно имя. Она посмотрела на кухонные часы. Начало десятого. Еще не поздно, можно позвонить шефу.
Во внутреннем кармане пиджака Боденштайна завибрировал телефон, у которого был отключен звук. Вынув его, он увидел на дисплее имя своей коллеги. Элард Кальтензее все еще молча сидел рядом с пустым бокалом из-под коньяка и пристально смотрел перед собой.
— Да, — отозвался Оливер приглушенным голосом.
— Шеф, мне удалось кое-что узнать, — Пия Кирххоф, казалось, была взволнована. — Вы уже были у Веры Кальтензее?
— Я сейчас как раз здесь.
— Спросите у нее, от кого она узнала о смерти Аниты Фрингс и когда? Мне интересно, что она вам ответит. Вера Кальтензее занесена в компьютер пансионата «Таунусблик» как лицо, которое должно быть оповещено в экстренном случае. Она являлась опекуншей Аниты Фрингс и также оплачивала пребывание в пансионате. Вы помните, как удивилась женщина-комендант, что нас еще не проинформировали? Определенно директриса позвонила только Вере Кальтензее, чтобы получить инструкции.
Боденштайн напряженно слушал и спрашивал себя, откуда его коллега вдруг все это узнала.
— Возможно, она не захотела информировать нас раньше, так как семейство Кальтензее по причинам безопасности хотело сначала произвести соответствующие действия в квартире!
Мимо окон проехал автомобиль, затем второй. Шины прошуршали по гравию.
— Я не могу больше говорить, — прервал Боденштайн словесный поток своей коллеги. — Скоро перезвоню.
Через несколько секунд дверь в гостиную открылась и в нее вошла высокая темноволосая женщина, сопровождаемая Зигбертом Кальтензее. Элард остался сидеть в кресле, даже не подняв взгляда.
— Добрый вечер, господин старший комиссар. — Зигберт, чуть улыбнувшись, подал Боденштайну руку. — Разрешите представить вам мою сестру Ютту.
В действительности Ютта оказалась совершенно иной, нежели крутая женщина-политик, которую Боденштайн до сего времени видел только по телевидению; более женственной, более обаятельной и неожиданно привлекательной. Хотя она не совсем соответствовала его типу женщин, Оливер с первого взгляда почувствовал ее притяжение. Прежде чем она успела подать Боденштайну руку, он уже раздел ее глазами и представил себе обнаженной. Ему стало неловко от своих неприличных мыслей, и он чуть не покраснел под испытующим взглядом ее голубых глаз, которым она его также оценивала. Казалось, то, что она видела, ей нравилось.
— Моя мать много о вас рассказывала. Рада, что наконец-то могу познакомиться с вами лично. — Ютта улыбнулась с подобающей строгостью и взяла руку Боденштайна, задержав ее в своей чуть дольше, чем это было нужно. — Пусть даже обстоятельства достаточно печальны.
— Собственно говоря, я только хотел коротко поговорить с вашей матерью. — Боденштайн старался подавить в себе внутреннее волнение, которое пробудил в нем ее взгляд. — Но ваш брат сказал мне, что она не совсем здорова.
— Анита была самой давней подругой моей мамы. — Ютта отпустила его руку и озабоченно вздохнула. — События последних дней страшно ее потрясли. Я начинаю серьезно беспокоиться. Мама не такая крепкая, как это кажется. Кто это только делает?
— Чтобы выяснить это, мне нужна ваша помощь, — сказал Боденштайн. — У вас есть немного времени, чтобы ответить на пару моих вопросов?
— Разумеется, — сказали Зигберт и Ютта Кальтензее одновременно.
Совершенно неожиданно из состояния тяжелых раздумий вышел их брат Элард. Он поднялся, поставил пустой стакан на приставной столик и посмотрел налитыми кровью глазами на брата и сестру. Ростом он был на целую голову выше их обоих.
— Вы знали, что Гольдберг и Шнайдер были эсэсовцами?
В ответ Зигберт только удивленно поднял брови, но на лице его сестры Боденштайн разглядел выражение испуга.
— Дядя Йосси нацист? Что за чушь! — Она скептически засмеялась и покачала головой. — Что ты говоришь, Элард? Ты пьян?
— Я уже несколько лет не был так трезв. — Кальтензее с ненавистью посмотрел сначала на сестру, потом на брата. — Может быть, поэтому я тоже вижу это так отчетливо. Эту изолгавшуюся семью можно выносить только с перепою!
Из-за поведения их старшего брата Ютта чувствовала себя явно неловко. Она смущенно посмотрела на Боденштайна и улыбнулась извиняющейся улыбкой.
— У них была обнаружена татуировка группы крови, как это было принято у членов СС, — продолжал Элард с мрачной миной. — И чем больше я об этом думаю, тем больше уверяюсь в том, что это правда. Именно Гольдберг…
— Это правда? — прервала Ютта своего брата и посмотрела на Боденштайна.
— Да, — подтвердил тот кивком головы. — Татуировка была обнаружена при вскрытии.
— Но этого не может быть! — Она повернулась к Зигберту и схватила его за руку, как будто ища у него защиты. — Я имею в виду, что в отношении Германа меня это не удивляет, но с дядей Йосси это невозможно!
Элард открыл рот, чтобы возразить, но его брат опередил его.
— А вы нашли Роберта? — спросил он.
— Нет, пока не нашли. — Следуя неопределенной интуиции, Боденштайн ничего не сказал братьям и их сестре о жестоком убийстве Моники Крэмер. Он отметил, что Элард вообще ничего не спрашивал о Ватковяке.
— Да, господин Кальтензее, — обернулся он к профессору, — когда и от кого вы узнали о смерти Аниты Фрингс?
— Моей матери сегодня утром позвонили, — ответил Элард, — примерно около половины восьмого. Ей сообщили, что Анита исчезла из своей комнаты. Через пару часов ее известили, что та скончалась.