Глубокие раны
Шрифт:
26 июня 1941 года Кэте Калльвайт писала своему сыну: Шлагетер из замка рассказал отцу, что целое крыло замка было конфисковано для Риббентропа и его людей. Он сказал, что это как-то связано со строительной площадкой «Аскания» под Герлитцем…Следующий пассаж был зачеркнут цензурой. …К нам приезжал твой друг Оскар и передал от тебя привет. Он сказал, что теперь часто будет бывать в этих местах и попытается нас регулярно навещать…
Пия остановилась. Вера Кальтензее утверждала, что Шнайдер был старым другом ее умершего мужа, но Элард сказал на это только: «тогда это верно» — и странно посмотрел на свою мать. А бабушка Мирьям помнила, что лже-Гольдберга раньше звали Отто или Оскар.
— Что это за письма? —
Пия еще раз вернулась к последнему письму.
— …к нам приезжал твой друг Оскар… — прочитала она. Ее сердце начало взволнованно колотиться. Неужели она приблизилась к тайне? — Герман Шнайдер сохранил примерно двести писем от Кэте Калльвайт из Восточной Пруссии, и у меня возникает вопрос: почему, — сказала Пия и задумчиво потерла кончик носа. — Он якобы родился в Вуппертале и учился там в школе, но эти письма были отправлены из Восточной Пруссии.
— И что ты думаешь? — Остерманн вытер рот тыльной стороной руки и стал рыться в ящике своего стола в поисках бумажного полотенца.
— То, что и Шнайдер изменил свои личные данные. Лже-Гольдберга на самом деле звали Оскар, и он учился в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце. — Пия подняла глаза. — И этот Оскар опять же был другом Ганса Калльвайта из Штайнорта в Восточной Пруссии, корреспонденцию которого мы нашли в шкафу Германа Шнайдера.
Она вытащила клавиатуру и мышку своего компьютера, ввела в «Гугл» ключевые слова, которые обнаружила в письмах — «Восточная Пруссия» и «Штайнорт», «Риббентроп» и «Аскания» — и нашла весьма информативную страницу о бывшей Восточной Пруссии. Почти на целый час углубилась она в историю и географию потерянной страны и, к своему стыду, вынуждена была констатировать, насколько бедными были ее знания в области недавнего прошлого Германии. Строительная площадка объекта «Вольфшанце», главной ставки Гитлера на Востоке, получила секретный код «Химические заводы Аскания», и никто из местного населения представления не имел, что в действительности происходило в густых Мазурских лесах, недалеко от деревушки Гёрлитц в округе Растенбург. Министр иностранных дел фон Риббентроп летом 1941 года, когда Гитлер переехал в ставку «Вольфшанце», действительно конфисковал крыло замка Штайнорт, принадлежавшего семье Лендорф, для себя и своего штаба. Кэте Калльвайт из Штайнорта имела какое-то отношение к замку — возможно, она там работала горничной, — и в своих письмах сообщала своему сыну будничные сплетни и новости. Пия невольно содрогнулась, представив себе, как женщина шестьдесят пять лет тому назад, сидя за столом в кухне, писала это письмо своему сыну на фронт. Кирххоф выписала из Интернета пару ключевых слов и соответствующие источники информации, взяла телефон и набрала номер мобильного телефона Мирьям.
— Как я могу получить какую-нибудь информацию о погибших немецких солдатах? — спросила она у подруги после краткого приветствия.
— Например, через Службу по уходу за могилами погибших воинов, — ответила Мирьям. — Что конкретно тебе нужно? Ах да, я должна тебя предупредить: наш разговор может тебе дорого обойтись. Я со вчерашнего вечера нахожусь в Польше.
— Да что ты? Что ты там делаешь?
— Эта история с Гольдбергом не дает мне покоя, — сказала Мирьям. — Я подумала, что, может быть, разузнаю что-нибудь на месте.
На какой-то момент Пия потеряла дар речи.
— А где ты? — спросила она.
— Я в Венгожево, — ответила Мирьям, — в бывшем Ангербурге на Мауерзее. [25] Настоящий Гольдберг здесь родился. Знание польского языка иногда имеет свои преимущества. Бургомистр сам открыл мне городской архив.
— С ума можно сойти! — Пия усмехнулась. — Тогда успехов тебе! И спасибо за совет.
Она шарила по Интернету, пока не остановилась на сайте под названием Weltkriegsopfer.de. [26] Там имелась ссылка на «поиск могил» онлайн. Кирххоф ввела полное имя погибшего Германа Шнайдера, а также дату и место его рождения. В ожидании ответа она пристально смотрела на монитор. Через несколько секунд Пия с изумлением прочитала, что Герман Людвиг Шнайдер, родившийся 2 марта 1921 года в Вуппертале, кавалер Рыцарского креста, старший лейтенант и командир 6-й эскадрильи 400-го истребительного авиаполка, погиб 24 декабря 1944 года в воздушном бою под Хаузен-Обераула. Он летал на истребителе «Фокке-Вульф» FW 190A8. Его останки были захоронены на главном кладбище в Вуппертале.
25
Озеро в Восточной Пруссии, ныне озеро Мамры на территории Польши.
26
Weltkriegsopfer (нем.) — жертвы Мировой войны.
— Этого не может быть! — воскликнула Пия и рассказала Остерманну о том, что она только что прочитала. — Настоящий Герман Шнайдер мертв уже пятьдесят три года!
— Герман Шнайдер — идеальный псевдоним. Распространенная фамилия. — Остерманн наморщил лоб. — Если бы я захотел изменить свои личные данные, я бы тоже выбрал для себя самую неброскую фамилию.
— Точно. — Пия кивнула. — Но откуда наш Шнайдер взял данные настоящего Шнайдера?
— Может быть, они были знакомы, служили в одной воинской части… Когда нашему Шнайдеру после войны потребовалось изменить личные данные, он вспомнил о своем погибшем друге и взял его имя.
— Но как же семья настоящего Шнайдера?
— Они давно похоронили своего Шнайдера, и на этом дело для них было закончено.
— Но это ведь слишком легко выяснить, — усомнилась Пия. — Я нашла его в течение нескольких секунд.
— Ты должна перенестись в те времена, — возразил Остерманн. — Война закончилась, кругом царит хаос. Мужчина в гражданской одежде, не имея документов, является в официальные органы оккупационных властей и утверждает, что его зовут Герман Шнайдер. Возможно, он даже достал военный билет настоящего Германа. Кто знает? Шестьдесят лет тому назад невозможно было предвидеть, что однажды по компьютеру в течение пары секунд можно будет добыть информацию, для получения которой раньше потребовались бы детектив, большое везение, куча денег, времени и случайностей. Я бы совершенно точно так же воспользовался бы личными данными какого-нибудь знакомого, о котором что-то знаю. Только из осторожности. Кроме того, я бы постарался держаться в стороне от внимания общественности. Наш Шнайдер это и делал. Всю свою жизнь он оставался воплощением самой скромности.
— Непостижимо. — Пия делала некоторые записи. — Тогда нам надо искать Ганса Калльвайта из Штайнорта в Восточной Пруссии. Штайнорт располагается недалеко от Ангербурга, откуда родом настоящий Гольдберг. И если твоя теория верна, то лже-Гольдберг — Оскар — действительно мог быть тем, кто знал настоящего Гольдберга.
— Верно. — Остерманн бросил алчный взгляд на остывший дёнер-кебаб Пии, который лежал на ее письменном столе. — Ты будешь есть?
— Нет. — Пия отрицательно покачала головой. — Угощайся.
Остерманн не заставил себя упрашивать дважды.
Пия уже опять погрузилась в Интернет. Анита и Вера были подругами, лже-Шнайдер — Ганс Калльвайт — и лже-Гольдберг — Оскар — также. Не прошло и трех минут, как на мониторе появилась краткая биография Веры Кальтензее.
Родилась 14 июля 1922 года в Лауенбург-ам-Добензее, —читала Кирххоф. — Родители: барон Хайнрих Элард фон Цойдлитц-Лауенбург и баронесса Герта фон Цойдлитц-Лауенбург, урожденная фон Папе. Братья и сестры: Генрих (1898–1917), Мейнгард (1899–1917), Элард (1917, пропал без вести в январе 1945 года). Бежавшая в январе 1945 года оставшаяся часть семьи погибла при налете русских войск на колонну беженцев из Лауенбурга.
Пия опять вернулась на страницу с информацией о Восточной Пруссии, ввела «Лауенбург» и нашла ссылку на местечко под названием Доба-ам-Добензее, вблизи которого находились руины бывшего замка семьи Цойдлитц-Лауенбург.
— Вера Кальтензее и Анита Фрингс жили в том же месте в Восточной Пруссии, что и лже-Гольдберг и лже-Шнайдер, — сказала Пия своему коллеге. — И, конечно, все четверо знали друг друга с давних пор.
— Может быть. — Остерманн уперся локтями в письменный стол и посмотрел на Пию. — Но почему они сделали из этого такую тайну?