Глубокое бурение [сборник]
Шрифт:
— Ёптель! — Часовой пригляделся к диссидентам. — Вы, что ли, Мумукин с Трефаилом?
Едва Люлик услышал от аборигенов, что Тургений и Сууркисат отправились на Куриллы, сердце контрабандиста болезненно сжалось.
Чертовы герои-освободители явно узнали про месторождение брюликов и теперь собираются прибрать копи к своим рукам. Так что Донту и Лысюке не пришлось принуждать Касимсотов к дальнейшему преследованию: братья закусили удила и не без оснований полагали, что скоро все закончится. По крайней мере — для Мумукина с Трефаилом.
Небо над Архипелагом расчистилось окончательно, что лишний раз подтверждало правоту Нямни — ни одна сволочь не работала. Впрочем, не работали и хорошие люди. Единственные, кто не перестал коптить небо, — это парторги, ибо самоотверженные паровые типа организмы не могли оставить общественный порядок без присмотра. Но, как ни странно, беспорядков пока не случалось: народ бесцельно шатался, таращился на голубое небо и разбирал паровые агрегаты, как позорное наследие кровавой Хэдэншолдэрсовой диктатуры.
Биркель, правда, пытался отговорить островитян от этого шага:
— Работать на чем будете?
— Не будем работать, — отвечали жители Хоркайдо. — Зае…ло.
— А кушать что будете?
Островитянам понадобилось прожить при паровом режиме ровно пятьдесят лет, минута в минуту, чтобы дожить до этого мгновения. И они почувствовали себя непобедимыми, когда четко и ясно ответили:
— Дерьмо.
Пойди, поспорь с такой аргументацией! Кроме того, впереди маячила картина всеобщего экономического упадка, поэтому…
— Мы должны поторопиться! — зашептал Люлик брату. — Не знаю как, но эти придурки пронюхали про бриллианты. Если они захватят месторождение, нам кердык — этот их бог выгребет все подчистую.
И «Ботаник» на всех парах поспешил за дисси… нет, уже за национальными героями.
Конец был близок.
Часовой представился Тяпницем Боринсоновичем Курзо (можно Тяпа).
Раньше он охранял целого гейнерала, а потом пришел Кафка и сказал:
«Твоя нужен Большому Папа», и Тяпу поставили сюда, типа стратегический объект охранять. А какой тут стратегический объект, когда всюду написано: «Угольный бассейн острова Укко. Резерв»?
Пароход, правда, регулярно приходит, мужики в штольню спускаются, потом поднимаются, новости рассказывают, анекдоты свежие. Хавчик тоже привозят. А тут еще в небе иллюминация такая появилась!
Все восторженно уставились на яркий свет, сочащийся из щелей и замочной скважины Двери.
— Интересный тут, поди, уголек добывают, — задумался Мумукин. — Я гляну? Одним глазком!
— Тебе его предварительно высосать? — пригрозил Сууркисат.
— Нельзя смотреть, — объяснил Тяпа. — Сказали, стрелять всякого, кто сунется.
— И нас?
— Служба, — пожал плечами Курзо. — Только мужикам этим можно.
Фамилия у них забавная — Тэстописяты.
— Может, Касимсоты?
— А я как сказал?
— Дяденьки, может, я уже пойду? — Влас виновато шмыгнул носом. — Холодно.
Дяденьки встрепенулись:
— Тяпа, будь другом, нам стратегический объект не нужен, мы пацана домой возвращаем…
— А я думал, он и вправду еппонский бог…
— Не, еппонские боги маленькие, с круглым пузом. Фэншуют постоянно.
Подойдешь к нему и говоришь: «Фэншуй!» И они все делают, если по пузу погладишь. А некоторым скажешь: «Хентай!» — и такое начинается!..
— Нет, хентать мы никого не будем, — прервал товарища Трефаил. — Ребенку надо домой.
Всей толпой пошли к Двери.
И оказалось, что заперто.
— Ну?
— Что?
— Будем открывать?
— А я чем могу помочь?
— Глаз высосу!
— Еппона мама, я тебе кто — взломщик? Малыш, а может, ты плечом?..
— Вы с ума сошли! Это же небо! А если треснет?
— Круто! Малыш, навались!
— Нельзя, вам же дядя Ванзайц объяснил!
— Ой-ой, какие мы нежные!
— Ёптель!
— Цыц! — прервал общий галдеж Трефаил. — Я скажу. Дверь закрыта.
Ключа нет. Ломать нельзя. Требуется работа взломщика. Добровольцы есть?
Молчание.
— Прекрасно. Значит, отдувается самый маленький.
— Это я маленький? — взъярился Громыхайло. — Ну-ка, ты, повтори!
— Геноцид.
— Уговорил…
Мумукин отреагировал первым, едва успев ухватить маленького проныру за пятку, а то бы Прохердей улизнул через замочную скважину.
— Что пристал, зараза?!
— Ой-ой, какие мы нежные! — передразнил Тургений. — Нет, Трефаил, мы этого субъекта не отпустим. Мы его в цирке показывать будем, за деньги.
— Отпустите, я вам штучку подарю.
— Какую?
Громыхайло показал маленький бриллиантик.
— Из мешочка украл! — заорал Мумукин.
— Не воровал я! Пока вы болтали, я в штольню сбегал, там их до хренища!
Дверь временно отошла на второй план.
— Значит, Биркель камушки отсюда возит? По заданию партии и правительства?
— Это вопрос риторический, — успокоил друга Тургений.
— Не мешай. Он их, между прочим, за границу возит.
— А у нас они ничего не стоят. Кому нужны камушки, когда жрать нечего?
— Правительству. Ему есть чего жрать.
— Дяденьки, я домой хочу!
— Еппона мама! Трефаил, посвети, я какую-нибудь железяку найду, замок расковырять.
Сууркисат посветил. Естественно, первое, что нашел Тургений под ногами, оказалось значком «Передовик производства».
Мумукин разогнул булавку и попытался колупнуть ею в замочной скважине, но подлый значок выскользнул и с грохотом, несвойственным мелкому предмету, провалился внутрь.