Глубокое волшебство
Шрифт:
Нита задохнулась.
– Ну, ну! – Теперь уже Ниту смерили своим темным, каменным взглядом. – Умерь свой страх, юная Х'Нииит. Твои сородичи, люди, говорят, что я «Убивающая Машина». Мне нравится это имя. Я именно такой. – Ужасный смех вновь зашипел в пузырящейся воде, – Но я машина, наделенная разумом, и не уничтожаю без цели. Те, кого я ем, человек ли, кит или рыба, дают мне жизнь… Но не будем об этом. Я рад, что ты привела их, Ш'риии. Если Сердце Моря, о котором постоянно толкуют Волшебники, существует, тогда эти двое, пожалуй, могут проникнуть в него. Это нам необходимо.
Впервые с начала разговора Ш'риии вдруг выказала легкое раздражение.
– Оно существует, Бледный.
– Много, много нот, много больше, чем ты, молодая китиха, – фыркнул Властелин, – но потребуется еще и еще, чтобы убедить меня в том, что не видно никому, кроме вас, Волшебников. Покажи мне Сердце Моря, эту Сердцевину Времени, о которой вы толкуете, и я соглашусь, что оно существует.
– И ты отрицаешь, что там, именно там рождается волшебство, оттуда оно исходит и черпается? – Голос Ш'риии звучал крайне раздраженно.
– Возможно, – сказал Властелин – это и так. Не взъяряйся без причины, Ш'риии. Вы, теплокровные, такие горячие. Но лишь мы, акулы, обладаем холодным разумом. Вы верите даже в то, что не видели. Я верю в то, что ем или вижу своими глазами. Да, я не отрицаю вашей силы. Я видел действие ее. Просто я не знаю еще, откуда она к вам приходит. Зато я знаю одно – где-то в глубине наших вод таится беда. Эта беда для всех нас, и потому мне стоит присоединиться к Песне, к вашим волшебным нотам-заклинаниям, откуда бы они ни прилетали. А теперь слушайте меня, услышьте то, что ведомо мне. Если все будет продолжаться и идти к тому, к чему стремится, то Высокий и Сухой вскоре станет Низким и Влажным, а те, кто мне подвластны, будут уничтожены…
Глава седьмая. ПЕСНЯ БИТВ
– Да, – повторил Бледный, – те, кто подвластны мне, уничтожат тех, кто в моей власти…
– Кто это? – спросил Кит. – Неужто кальмары? Эд'Ахррумрашш глянул на Кита и принялся медленно, словно бы рассеянно кружить перед ним.
– Ты угадал, – сказал Властелин акул. – Что ж, для человека ты достаточно осведомлен о нашем мире.
– Я знаю и то, что гигантские кальмары выводят потомство в этом году, – прогудел кашалот. – Они крупнее обычных. Нам говорили о них наши Верховные Волшебники. В глубинах моря они могут достигать размера кита или даже подводной лодки.
– От них-то и собирался я вас остеречь, – сказал Бледный. – Мои сородичи нередко страдают от этих коварных жителей Дна. Однако акула, не умеющая сама защитить себя, не имеет права на покровительство Властелина. Знаю, вы, теплокровные, защищаетесь сообща. И все же я предостерегаю вас в благодарность за ту любезность, которую вы оказали моим сородичам в тот раз.
– Спасибо, – ответила Ш'риии и, не останавливая свой ровный ход, чуть наклонилась всем телом.
– Странно, – вслух размышлял Бледный, – очень странно, что в Море осталось так мало Волшебников Высокого Уровня, что приходится приводить сюда людей.
– Это не странно, а страшно, Бледный, – ответила Ш'риии. – Советники и Верховные Волшебники в последнее время погибали чуть ли не чаще, чем съедобные моллюски на Мелководье.
– Будто кто-то не хочет допустить, чтобы Песня прозвучала, – согласился Властелин, и голос его вдруг стал тише и слабее. – Я вспоминаю о Песне, что текла… да, точно, сто тридцать тысяч лун тому назад. Тогда Дно содрогалось, как и теперь, а Одинокая Сила проиграла Битву Деревьев. Волшебники опускались вниз через Ворота Моря, и один из них был смертельно ранен и погребен под обвалом камней. А когда они все-таки начали Песню, то сначала Убивающий, а потом и сам Синий Кит в самый важный момент захлебнулись собственными заклинаниями. А ты ведь знаешь, Ш'риии: когда Песня дробится между поющими и каждый стремится петь на свой лад…
Эд'Ахррумрашш умолк. И все четверо продолжали плыть некоторое время в молчании.
– Эд… Эд…ах…ррум… – Нита смешалась, не в состоянии выговорить длинное и такое трудное для кита-горбача имя, в котором звучит скрежет зубов. – Послушай, можно я буду звать тебя просто Эд'рум?..
Холодный, пустой взгляд обратился на нее.
– Ну, я хочу сказать, – пролепетала Нита, – что уж коли мы собираемся петь вместе, то, может, стоит быть друг с другом попроще…
– Как ты произнесла? Эд'рум? Этот обрывок имени годится разве что для коротенькой кильки, – сухо откликнулся Властелин. – Кличка для малька, а не для меня. Властелина. – Он испустил короткий, сухой смешок. – Ладно. Тогда ты Килька, а я Эд'рум. – И он снова хмыкнул.
Нита еще никогда не слышала, чтобы смех звучал так устрашающе.
– Отлично, – сказала она, стараясь быть спокойной. – Итак, Эд'рум, что же произошло потом? Ну, в той Песне, когда все пошло не так, как надо, и кто-то из поющих пострадал?
– Поющие были внутри круга-заклинания и надежно защищены… Сломать круг невозможно… если, конечно, Песня не расстроится или не умолкнет один из поющих. Песня требует полной отдачи. Стоит одному ослабить усилия, и Одинокая Сила, которую пытаются окружить заклинанием, высвобождается. А в результате дно Моря на сотни миль вокруг бывает неузнаваемо разворочено и разрушено. Оживают вулканы, бушуют землетрясения… Тогда, сто тридцать тысяч лун тому назад, здесь была суша, большой остров в самом центре вод. Вы знаете, должны знать об этой стране, потому что именем ее назван людьми океан. Тот остров утонул. На нем были люди. Они исчезли вместе с погрузившимся под воду островом. Зато, – вдруг снова издал он жутковатый смешок, – моим сородичам досталось много еды. Все, находящиеся под моим владычеством, процветали…
– Сто тридцать тысяч лун назад… – выдохнул Кит. – Это десять тысяч лет!
– Атлантида! – догадалась Пита.
– Аф-фа-лон, – подтвердила Ш'риии, называя страну на своем китовом языке. – Там были Верховные Волшебники и Советники, – печально добавила она. – Очень много. Но, даже объединив свои усилия, они не смогли остановить того, что произошло. Землетрясения начались одновременно с потоплением Аффалон. Они были такими ужасными, что разорвали крепкую Сушу-под-Морем, которую двуногие, кажется, называют Земной Корой. Аффалон рассыпалась на кусочки и ушла прямо в пылающую Бездну Земли. Она исчезла. Но ваша Суша поколебалась. Плоскости континентов с тех пор медленно перемещались, словно бы пытаясь укрыть подводную могилу острова. Но и после гибели Аффалон беды не кончились. Еще много лет воздух был плотным и серым от пепла, выброшенного вулканами. Наступили холода, и все живое на земле вымерло, потому что не хватало еды. Прошли тысячи лун, прежде чем все стало вновь оживать. Вот почему сегодня так нужна Песня. Помните слова: «Чтобы Море не стало Сушей, чтобы Суша не стала Морем…»
– А кальмары размножаются… – вставил вдруг Бледный, – Ладно. Забудем пока. Я же поплыву сейчас к Северному Разрезу. Чую сладкий запах беды…
«Кто еще из живых существ может услышать запах чужой беды на расстоянии двухсот миль и порадоваться этому?» – с неприязнью подумала Нита.
– Остерегайся, Килька, – сказал Эд'рум. – Только мертвая акула не может услышать ЭТОЙ твоей мысли! Если ты хочешь сблизиться со мной без опаски, опасайся показывать мне свои недружественные чувства. Думай лучше о том, что соединит нас. Не то узнаешь меня настолько близко и так скоро, как и не ожидаешь…