Глубокое волшебство
Шрифт:
– Все гораздо хуже, Старейший. Именно поэтому Аэ'мхнууу хотел созвать всех на Песню. Но не уверена, успела бы Песня спасти рыб, живущих у восточного и северного побережий Нантакет и Рейсез. Горячая вода подошла слишком близко к этим местам и уже стремится дальше на восток и юг. Шельф меняется.
– Тогда надо начинать, – прогудел Ар'ооон. – Я полагаю, вы приплыли сюда, чтобы попросить меня созвать Посвященных?
– Да, Ар'ооон. Если сможешь. Хотя, как и требует обряд, я сама завтра посещу Бледного. Вместе с Х'Нииит и К'ииитом. Место встречи для сотворения Песни – десять тысяч длин
– Понятно. Теперь прими у меня Клятву Посвященных, Верховная, чтобы я мог с полным правом призывать остальных.
– Хорошо, – Ш'риии подплыла ближе к Ар'ооону, выровнялась бок о бок с ним так, что могла смотреть правым своим глазом прямо в его левый глаз. Она начала протяжное пение Клятвы, и пение это было еще более осторожным и церемонным, чем во время приветствия. – Ар'ооон, у-аоо-у-оор, – тянула она. – Те, кто собираются петь эту Песню, которая есть и позор Моря, и слава Моря, призывают тебя. Скажи, чтобы я услышала, согласен ли ты с Песней?
– Я согласен, – прогудел Синий на такой глубокой ноте, что ближний коралл треснул, ударился о камень и рассыпался на мелкие кусочки, – я готов сплетать мой голос и мою волю, и мою кровь, если потребуется, с теми, кто поет…
– Я спрашиваю во второй раз, чтобы те, кто со мной, и те, кто под твоей Властью, и те, кого здесь нет, могли слышать. Ты согласен с Песней?
– Я согласен. И пусть мое волшебство и моя Власть покинут меня, если откажусь от той доли и той ноши, какую беру на себя ради служения Песне.
– В третий, и в последний, раз я спрашиваю, чтобы Море и Сердце Моря слышали. Ты согласен с Песней?
– Я даю свободное согласие, – пел Ар'ооон в спокойной уверенности, – и пусть я не найду места в Сердце Моря и вечно буду скитаться среди исчезнувших и потерянных, если откажусь от Песни или от того блага, которое она несет всем живущим.
– Тогда я нарекаю тебя Посвященным Песне, о Синий, последний в роду спасителей, – торжественно произнесла Ш'риии. – И хотя те, кто плавает, быстро забывают, ибо память их текуча, как вода, Море не забывает ни Песни, ни певца. – Она повернулась, взглянула на Ст'Ст. – И ты можешь сейчас дать Клятву.
– Я готов, – откликнулся дельфин.
Он, сдерживая себя с огромным трудом, замер на месте, как бы опровергая обидное прозвище Неугомонного Непоседы. Дельфин прошел обряд Клятвы намного скорее Синего Кита. Он произносил ее торопливой скороговоркой существа, которое озабочено только теми делами, что предстоят ему потом, их-то и считая самыми важными.
Ш'риии обернулась к Ните.
– Мы все еще не можем взять Клятву с К'ииита, – сказала она. – Еще рано, потому что мы пока не знаем, кем он станет.
– А не мог бы я просто дать ее на потом, ну, на тот случай, если… Короче, я мог бы произнести Клятву как бы на будущее, – попросил Кит. Уж очень он любил всяческие торжественные церемонии.
– Нет, К'ииит! – оборвала его Ш'риии и обратилась к Ните: – Х'Нииит, ты знаешь слова Клятвы?
– Море знает, – неожиданно для себя ответила Нита и обнаружила, что это так и есть. А Ш'риии уже начала задавать ритуальные вопросы. Нита искала ответ и находила его в себе словно бы готовым.
– Да, я согласна, я буду сплетать мой голос и мою волю и кровь мою, если потребуется, с теми, кто поет. – Было просто удивительно, как много смысла и значений можно вложить всего в несколько нот голоса. Да и сама музыка Клятвы была восхитительной. Торжественная и даже чуть мрачная, но пронизанная тонкими нитями радости. И Нита буквально окунулась в последние звуки мелодии Клятвы. – И пусть я не найду места в Сердце Моря и буду вечно скитаться среди исчезнувших и потерянных, если откажусь от Песни или от того блага, которое она несет всем, кто живет.
– Тогда и тебя принимаю как Посвященного и как Молчаливую и последнюю в ряду спасителей. И хотя те, кто плавает, быстро забывают. Море не забывает ни Песни, ни певца. – Ш'риии поглядела на Ниту своими чуть выпуклыми голубыми глазами, и в них светилась радость и облегчение. Точно так же она глядела на них, на Ниту и Кита, в тот момент, когда они согласились прийти на помощь. Ните стало даже как-то не по себе от этого проникающего внутрь взгляда, она пересилила себя и улыбнулась. Все же приятно быть кому-то нужным и чувствовать его благодарность.
– Вот и отлично, – медленно сказал Ар'ооон. – Теперь, Ш'риии, назови мне имена, чтобы я знал, кого звать.
И Ш'риии запела. Голос ее плыл, повторяя изгибы волн, прерываясь на мгновение и снова мелодично сплетаясь с потоком воды. Нита поняла, что она произносит имена пяти китов. Ни один из них, конечно, не был знаком Ните. Однако ее почти осязаемая связь с морем подсказывала, рисовала не только облик, но и позволяла понять положение этих китов в ряду Волшебников Моря.
Ар'ооон согласно прогудел:
– Я услышал. А теперь поскорее отплывайте отсюда, чтобы я мог призывать во весь голос.
– Хорошо. Постарайся завершить свой Призыв до того, как Луна станет полной, Ар'ооон. Х'Нииит! К'ииит! Нам пора.
– До того, как Луна станет по-оолной, – гудел вслед им Ар'ооон.
Они поплыли сквозь темнеющую воду. Ш'риии все увеличивала и увеличивала скорость.
– Почему нам надо убираться отсюда в такой спешке? – спросил Кит.
– Призыв – вот самое мощное волшебство Моря, – говорила Ш'риии, продолжая уводить их за собой. – Имя каждого кита вплетает Синий в свое заклинание. И каждый услышит его. А тех, кто согласится стать частью Песни, волшебство приведет в назначенное место и в назначенный час. Нам уже не нужно попадать в круг Призыва. Наши имена известны.
– И можно лишь пением имен призвать тех, кто нужен?
– Да, К'ииит, этого достаточно. Разве ты не откликаешься, когда кто-то зовет тебя по имени? Твое имя – ЧАСТЬ ТЕБЯ. В нем то, что ты тайно думаешь о себе, то, о чем ты говоришь только с самим собой. Зная, что значит для живого его имя, зная, кем он себя ощущает, ты получаешь незримую власть над ним. Вот это тайное тайных и поет Ар'ооон.
Эти слова заставили Ниту задуматься. Как она думает сама о себе? И означает ли это, что люди, которые знают, о чем она думает, как бы получают над ней незримую власть? Нет, такое ей не по нраву…