Глубокое волшебство

Дуэйн Диана

– Это уже наглость! – прогудел Кит, даже и не пытаясь приглушить свой мощный голос.

Он рванулся вперед, но испуганная Нита сильно двинула его в бок и преградила дорогу. Но он был, кажется, так возбужден, что продолжал теснить ее, устремляясь к белому чудовищу.

– Попридержи язык, – быстро шепнула ему Нита. – Это существо может съесть всех нас. Проглотит и не подавится! Если захочет, оно…

– ОН! И если захочет, – проскрипел Бледный, продолжая глядеть на Ниту пристально, не мигая. – Успокойтесь, юные смельчаки. Через мгновение мы разберемся и с вами.

Вита застыла, чувствуя себя птичкой перед пастью

змеи.

– Далее мне рассказали, – продолжал Бледный, делая ленивые круги вокруг Ш'риии, – что, пока мои сородичи насыщались, чье-то волшебство нелюбезно связало их и отбросило…

– Но потом освободило…

– Ага, значит, вся эта история правдива!

– Да, Неуправляемый, все правда – произнесла Ш'риии, так и не шелохнувшись за все это время. – Но я знаю и больше. Аэ'мхнууу – вот цена этого жестокого безрассудства. Я знала, что буду говорить с тобой сегодня, я знала и то, что в любом случае нам придется столкнуться позже… Но может быть, пока забудем об этом? Мне многое нужно обсудить с тобой.

– Я слышал Призыв этой ночью и понял, что ты появишься, Ш'риии, – сказал Бледный, не прекращая с медленной грацией скользить вокруг китихи. Нита видела, как движется его усеянная кривыми зубами короткая нижняя челюсть. – Вы мудро поступили, не повредив тем, кто находится под моей властью. А твои раны, надеюсь, зажили? Твоя боль ушла?

– Отвечу «да» и «да» сразу на оба вопроса, Бледный.

– Тогда у меня нет к тебе больше вопросов, Ш'риии, – проскрипел Повелитель акул.

Нита боком почувствовала, как Кит двинулся на акулу, и поняла по резкости его движения, что он полон гнева. Очевидно, Кит ожидал, что Бледный станет извиняться перед Ш'риии за своих кровожадных сородичей. Однако Неуправляемый был невозмутим, и, что самое странное, Ш'риии, казалось, воспринимала все как должное.

– Хорошо, – пропела Ш'риии, делая мягкое движение, чтобы вырваться из круга, описываемого Бледным. – Давайте займемся нашим делом.

Акула развернулась и приблизилась к ней.

– Поскольку ты слышал Призыв, – продолжала Ш'риии, – тебе понятно, почему и зачем я здесь.

– Да. Чтобы попросить меня быть Двенадцатым в Песне, – откликнулся Бледный. – Разве я когда-нибудь отказывался? Позже, когда мы все обсудим, я произнесу Клятву. Но сначала ты должна мне сказать, кто же будет петь за Молчаливую?

– Она здесь, – сказала Ш'риии, непринужденно перекатываясь на спину. Нита, наверное, никогда бы не осмелилась открыть этому монстру с холодными глазами свой беззащитный живот. А Ш'риии, спокойно перевернувшись еще раз, указала на Ниту одним из длинных передних плавников.

Первым движением Ниты было укрыться за мощное тело кашалота, но что-то, может быть Море, подсказало ей, что этого делать не следует. С трудом пересилив себя, она проскользнула мимо Кита и оказалась между Ш'риии и громадной белой акулой. Она ни в чем не была уверена, но твердо знала одно – нельзя показывать свой страх.

– Это я, – сказала она, не склоняясь телом в поклоне, а глядя прямо в эти застывшие глаза. – Я – Х'Нииит.

– Юная волшебница, – прошелестел Бледный холодным сухим голосом, – ты испугана.

Нита растерялась. Но в тоне акулы не было ни намека на издевку. Бледный по-прежнему был холоден и равнодушен.

– Властелин акул, – Нита постаралась произнести этот титул со спокойным достоинством, – пугливых съедают. Но испуг еще не значит страх и покорность.

Бледный издал булькающий звук, похожий на смех. И в звуке этом смешались сдерживаемая ярость и холодное превосходство.

– Отлично сказано, Х'Нииит, – подавив смех, прохрипел Бледный. – Ты достаточно мудра, чтобы не лгать акуле… и решиться сказать правду. В конце концов, страх – это путь к гибели. А я стою у края этого пути… Это моя жизнь и моя работа. Поэтому будь осторожна. Я рад встрече с тобой, но остерегайся столкнуться со мной, когда вокруг тебя клубится кровь. Кто твой друг? Представь его мне.

Нита повернулась и, сделав два длинных удара хвоста, подплыла к Киту. Она подтолкнула его к белой акуле, едва коснувшись плавниками. В этом прикосновении была и ласка и подбадривание.

– Это К'ииит, – сказала она. – Он будет… или не будет петь с нами.

– Сеть Жизни? – оглядел Кита Бледный.

– Да, – грубовато откликнулся Кит, и в тоне его не слышалось ни малейшего намека на почтение. Нита с опаской глядела на друга, не понимая, что с ним происходит. Но Кит с разверстой огромной пастью, где рядами светились громадные зубы, медленно подплывал к акуле.

Бледный сделал большой круг, лениво огибая Кита, как проделал это только что, дразня Ш'риии.

– Х'Нииит не так испугана, как кажется, и уж во всяком случае меньше, чем ты, К'ииит, – сказал он. – Прежде чем бросать вызов своим телом, освойся с ним, почувствуй себя в нем. Я слышал, что у кашалотов есть свои достоинства, и все же кашалоты мне не соперники. – Он говорил спокойно, будто беседуя о сущих пустяках. – Я, конечно, не перекушу тебя в три приема, как Х'Нииит. Но я схвачу сначала и раздроблю твою зубастую челюсть, потом вцеплюсь в твой толстый язык и не отпущу, пока не вырву его и не проглочу. Акулы и помельче меня легко проделывали это с кашалотами. Язык кашалота, замечу вам, настоящий деликатес.

Властелин отплыл от Кита. Медленно и почти не шевеля телом. Кит скользил за ним.

– Бледный, – прогудел он, и в голосе его звучал не испуг, но смиренная покорность, – я пришел сюда не драться. Я считал, что мы будем вместе. Но запугивание не совсем то, что годится при встрече союзников. Ведь мы собираемся петь одну и ту же Песню.

– Я никого не собирался пугать, – откликнулся Повелитель акул. – Страх рождается внутри испуганного тела. Он в тебе. И в ней. Изгоните страх, и вас никто не сможет испугать. Я знаю, вы пытаетесь сделать это, К'ииит и Х'Нииит. А мое имя Эд'Ахррумрашш.

– В этом имени слышится хруст зубов, – сказала Нита.

Бледный кинул на нее заинтересованный взгляд.

– Это так, – скрипнул он. – Ты умеешь слышать. Может быть, ты не Молчаливая, а Слушатель?

– Слушатель еще не выбран. Бледный, – вмешалась Ш'риии. – А нота Молчаливой должна исторгаться из глотки Волшебника опытного, который уже испытан в борьбе с Одинокой Силой, и все же достаточно молодого, чтобы удержать долгий звук и длинную ноту. Х'Нииит именно такая Волшебница.

– Значит, это и есть те двое, кто поднялись против Одинокой Силы там, на острие Пронзающих Небо? Кажется, люди зовут их Манхэттен, – Властелин устремил свой неподвижный холодный взгляд на Кита. – О, не гуди так удивленно, К'ииит! Я достаточно хорошо знаю человеческие слова и названия. В конце концов, вы те, кого мы едим.