Глухая стена

Манкелль Хеннинг

Что, если в компьютере Фалька вообще нет никакой разгадки? Теперь им известно, что Соня Хёкберг была изнасилована. Убийство Лундберга вполне может быть актом ошибочной, отчаянной мести. А Тиннес Фальк просто умер естественной смертью. Все прочее, включая смерть Ландаля, может иметь покуда не известные объяснения, которые впоследствии сложатся в логичную картину.

Комиссар чувствовал себя неуверенно. Сомнения, одолевавшие его, были очень сильны.

— Надо все проанализировать еще раз. От начала до

конца.

Мартинссон посмотрел на него с удивлением:

— Нам что, прекратить работу?

— Необходимо провентилировать все от самого основания. Кое-что из случившегося тебе пока неизвестно.

Они вышли на лестничную площадку. Валландер коротко изложил, что удалось узнать насчет Карла-Эйнара Лундберга. В обществе Мартинссона он испытывал неловкость, но изо всех сил старался ее скрыть.

— Пока что мы отставим Соню Хёкберг в сторонку, — заключил он. — Я все больше склоняюсь к мысли, что кто-то боялся, как бы она не разгласила некую информацию о другом человеке.

— Как ты в таком случае объясняешь смерть Ландаля?

— Они были вместе. И возможно, Ландаль располагал той же информацией, что и Соня. И все это каким-то образом связано с Фальком.

Он рассказал, что случилось дома у Сив Эрикссон.

— Это вполне стыкуется со всем прочим, — заметил Мартинссон.

— Но никак не объясняет реле. Не объясняет, зачем похищали труп Фалька и почему были убиты Хёкберг и Ландаль. На силовой подстанции и в трюме парома. Во всем этом чувствуется безрассудное отчаяние. И вместе с тем холодный расчет. Осторожность и одновременно наглость. Какие люди ведут себя подобным образом?

Мартинссон задумался, потом сказал:

— Фанатики. Люди с убеждениями. Потерявшие контроль над собственными убеждениями. Сектанты.

Валландер кивком показал на контору Фалька:

— Там есть алтарь, где он поклонялся самому себе. И мы, кстати, говорили о том, что смерти Сони Хёкберг присущи ритуальные черты.

— Все-таки это вновь возвращает нас к содержимому компьютера, — сказал Мартинссон. — Процесс идет. И рано или поздно что-то случится.

— Роберт Мудин проделал замечательную работу, — сказал Валландер. — Но пришло время завязать контакт с компьютерщиками из Стокгольма. Не стоит рисковать. Вдруг в понедельник случится что-то такое, до чего они сумели бы докопаться.

— Стало быть, Роберта мы отстраняем?

— Думаю, так будет лучше. Ты должен немедля связаться со Стокгольмом. Хорошо бы, они прислали специалиста уже сегодня.

— Так ведь сегодня пятница!

— А нам по барабану. Главное, что в понедельник будет двадцатое.

Они вернулись в комнату. Валландер поблагодарил Мудина за блестяще проделанную работу и сказал, что больше в ней нет необходимости. Он заметил, что Роберт разочарован, хотя не сказал ни слова и сразу начал заканчивать свои дела.

Валландер и Мартинссон стояли к нему спиной, вполголоса обсуждая, как вознаградить Мудина за услуги. Валландер взял это на себя.

Ни тот ни другой не видели, что Мудин тем временем быстро скопировал доступный материал на свой компьютер.

На улице под дождем они расстались. Мартинссон отвезет Мудина в Лёдеруп.

Валландер пожал парню руку и еще раз поблагодарил.

Потом поехал в управление. Мысли без устали кружились в голове. Сегодня вечером у него свидание с Эльвирой Линдфельдт, она приедет в Истад. Он волновался и нервничал. А до тех пор надо снова проанализировать все случившееся. Изнасилование резко изменило их предпосылки.

Когда Валландер вошел в холл, с дивана поднялся незнакомый господин, шагнул к нему и назвал свое имя. Рольф Стениус. Имя было знакомое, но только когда Стениус добавил, что он ревизор Тиннеса Фалька, комиссар вспомнил, где его слышал.

— Мне, конечно, следовало заранее позвонить, — сказал Стениус. — Но в Истаде у меня все равно была назначена встреча, которую затем, правда, отменили.

— К сожалению, время неудачное, — ответил Валландер. — Хотя несколько минут у меня найдется.

Они поднялись к нему в кабинет. Рольф Стениус был в его годах, лысоватый, худощавый. Помнится, Ханссон запиской сообщал, что связывался с ним. Из портфеля Стениус достал пластиковую папочку с бумагами.

— Когда полиция связалась со мной, я, разумеется, уже знал о кончине Фалька.

— Кто вам об этом сообщил?

— Его бывшая жена.

Валландер кивнул: дескать, продолжайте.

— Я подготовил обзор по заключениям бухгалтерских книг за последние два года. И еще кой-какие справки, возможно представляющие для вас интерес.

Комиссар не глядя взял у него папку.

— Фальк был состоятельным человеком? — спросил он.

— Смотря что считать большими деньгами. У него было около десяти миллионов.

— Значит, на мой взгляд, состоятельный. А как насчет долгов?

— Так, по мелочи. К тому же расходы у него были не особенно велики.

— Стало быть, доход он получал от консалтинговых заказов?

— Я приложил справку.

— Кто из клиентов платил особенно много?

— Он выполнял целый ряд заказов для США. Оплачивались они хорошо, тем не менее сенсационными суммы не назовешь.

— Что это были за заказы?

— Например, он помогал сети рекламных бюро, охватывающей всю страну. «Мосесон и сыновья». Оптимизировал для них какие-то графические программы.

— А еще?

— Импортер виски, по фамилии Дюпон. Насколько я помню, речь шла о разработке передовой программы складирования.

Валландер задумался. Но собраться с мыслями было нелегко.