Глупые комиксы, розовые «мартинсы»
Шрифт:
– Ладно. Начнем со столовки. Есть хочешь?
– Кофейку бы не помешало, я совсем не выспалась сегодня.
– Забавно, – усмехнулся я. – Горячий кофе в аду. Могу обещать только чай. И тот чуть теплый.
– Годится! – И она бодро зашагала рядом, безо всякого смущения, словно не мы только что валялись на полу под лестницей, сжимая друг друга в объятиях.
В столовой пока еще было свободно. Не сговариваясь, мы взяли по чашке чаю и по булочке с корицей.
– Угощаю, – предупредил я, и Рита лишь пожала плечами.
Конечно,
Мы заняли пустой столик у окошка. Рита потянула край булочки-улитки, разматывая ее.
– Я тоже так люблю. Середина самая вкусная, – сказал я.
– Ты сладкое всегда оставляешь на потом? – Она бросила на меня короткий взгляд и снова принялась за булочку.
– Да. Я думаю, что все так делают.
– Не все. И в конец книги, наверное, не заглядываешь? И спойлеры не выносишь?
Мне стало обидно. Она что, считает меня таким правильным и предсказуемым?
– С чего ты взяла?
– Ты не куришь, носишь школьную форму и подчиняешься правилам. Ты сдался всего через два месяца и постригся!
– Две четверти! – уточнил я.
– Спорим, у тебя даже нет ни одной татуировки?
– А у тебя, типа, есть?
Она засмеялась и откусила еще кусочек. Вот зачем она это спросила? Теперь я буду гадать, какая у нее татуха. И где. От смущения я сделал слишком большой глоток чая и закашлялся. И тут кто-то мощно заколотил меня по спине.
– Нарушу ваш интим? – Андрюха, не дожидаясь разрешения, плюхнулся рядом со мной на скамейку. – Андрей. Старший брат этого клоуна, – отрекомендовался он.
И, перегнувшись через стол, протянул руку Рите. Та пожала ее и улыбнулась. Она что, всем подряд так улыбается? Опять стало тоскливо. По ощущениям похоже на то, когда тебя забыли в детском саду. Всех детей из группы давно уже разобрали по домам, а ты сидишь в одиночестве в плохо освещенной комнате и понимаешь, что за тобой уже никто и никогда не придет. Еще утром все было нормально: дом, мама, папа, а сейчас ты никому не нужен. Живи теперь с этим!
На несколько мгновений я погрузился в неприятные воспоминания, а когда вернулся в реальность, понял, что Рита с Андрюхой уже над чем-то смеются. Вместе. Надеюсь, не надо мной. Но нет – они смеялись надо мной!
– …и он так хотел привлечь к себе внимание, что вскарабкался прямо на накрытый стол! Представляешь?! Без штанов! – Андрюху просто распирало.
Мало того что эту историю родители вспоминают на каждом семейном сборище, так теперь и мой брат рассказывает ее кому ни попадя! Даже хуже! Девчонке, которая понравилась мне с первого мгновения, и я ей, кажется, тоже! Но теперь все пропало, и можно уже ничего не ждать. Я сник. Зато Андрюха был в приподнятом настроении. Закончив рассказывать унизительный случай из моего детства, он принялся отвешивать Рите комплименты. И ее улыбка становилась все шире.
Не попасть под обаяние моего братца невозможно. Проверено неоднократно. Все девчонки, которые проявляли ко мне интерес, делали это только для того, чтобы подобраться к Андрюхе. Я-то, дурак, надеялся, что эта впервые запала на меня, интересуется лично мной, но и тут вышел облом! Стоило брату появиться на горизонте, она тут же перестала меня замечать.
Я поднялся из-за стола, схватил свой рюкзак и, развернувшись, столкнулся нос к носу с Федькой Соколовым.
– Макарёк! Почему на физре не был?
– Потому что ты там был.
– Не понял? – насупился Федька.
– Тебе и не надо.
Я увернулся от его объятий, явно не подразумевавших обоюдные дружеские похлопывания по спине.
– Андрюха, твой мелкий идет против коллектива! – Соколов все-таки обхватил меня за шею, и вырваться из этой смертельной хватки было невозможно. – Сегодня опять не был на физре!
Он снова насильно усадил меня на скамью.
– В чем сопротивление? – Андрюха развернулся ко мне.
Рита с улыбкой наблюдала.
– Сопротивление в амперах, – полузадушенно пробормотал я из-под Федькиной руки.
– Неправильно, – засмеялся Андрюха. – В амперах – сила тока.
– Сейчас мы эту силу и применим! – обрадовался Соколов.
Ему явно было все равно, о какой силе речь, но, услышав знакомое слово, он принялся еще старательнее душить меня. Я почувствовал себя Бартом Симпсоном в руках отца.
– Отпусти его, Федор! – приказал Андрюха. – Ты его перед девушкой позоришь.
Соколов разжал клешни.
– Куда уж больше?! – огрызнулся я, одергивая пиджак.
– А не надо с тренировки сбегать! – брякнул Соколов, но тут вступилась Рита.
– Не все же хотят заниматься спортом! Я вот не хочу. И не буду! – сказала она.
– И не надо, – ласково согласился Андрюха. – Но разве ты отказалась бы поддержать команду собственной школы?
– Поддержать? – задумчиво переспросила она.
Бедняжка не знала, как умело мой брат расставляет силки.
– Разве моральная поддержка – это плохо? Зачем идти против команды? Подводить людей, которые бьются за честь коллектива? – продолжал Андрюха.
Вот ведь гад! Говорит такие правильные слова, за которыми скрывается самое настоящее насилие над личностью! Знает же, что ненавижу их тупой спорт и что мне отведена в их матчах самая унизительная роль!
– Согласна, – наконец сдалась Рита. – Поддержать команду можно.
– Ну вот, даже девушка понимает! – Андрюха повернулся ко мне с торжествующим выражением на лице: – Чтоб как штык был на всех тренировках!
– Вперед, Серые псы! – заорал Соколов на всю столовку.
Рита зажмурилась и закрыла уши руками. Я решительно поднялся: