Глупые комиксы, розовые «мартинсы»
Шрифт:
– Вы не псы! Вы мартышки! Прыгаете под кольцом, как под пальмой!
И, сопровождаемый их конским ржанием, отправился вон из столовой. Недоеденная серединка от булочки осталась на блюдце. И мне было жаль ее, а еще того, что Рита тоже осталась за столом. Уходя, я надеялся, что она меня догонит. Или хотя бы окликнет. Но чуда не произошло.
В дверях я чуть притормозил и оглянулся. Мои худшие опасения подтвердились: Рита весело болтала с Андрюхой и Федькой. Продолжая смотреть на них, я пятился и в дверях неожиданно
– Полегче, браток!
Уваров Иван перегородил мне выход. Он, как все баскетболисты в команде, широкоплеч и высок настолько, что перекрывает дверной проем. Поэтому я даже не стал дергаться, просто остановился и ждал, какую кару он изберет для меня на сей раз. И решил действовать в зависимости от ситуации: или свинтить, или сдриснуть. Что по сути одно и то же. Но, к моему глубочайшему изумлению, Иван дружески кивнул и спросил:
– Что, братуха достает?
– Обычное дело, – осторожно ответил я.
Это что ж такое происходит? Утром он возвращает мой рюкзак, буквально вырвав его из Федькиной пасти, а сейчас пытается завязать приятельскую беседу? Может быть, я случайно шагнул в портал в школьном туалете и оказался в параллельном мире?!
– Пойдем покурим? – Уваров похлопал меня по плечу и, не оставляя выбора, увлек за собой.
Охранник мило болтал с вахтершей, поэтому мы незамеченными перемахнули через турникет и вышли на улицу. Было тепло, и запах весны и талой земли разливался в воздухе, маскируя и автомобильные выхлопы, и ароматы школьной кухни. За спиной прозвенел звонок на урок, а Уваров даже бровью не повел. Чтобы не терять достоинство в его глазах, я тоже спокойно зашагал прочь от школы.
Через дорогу, за углом ближайшего дома, устроена негласная курилка, о которой я рассказывал Рите: вытоптанная площадка и пара деревянных чурбаков вместо скамейки. И учителя, и ученики пользуются этим местом для перекуров. Только учителя, наивно полагая, что никто об этом не знает, делают это после уроков, а школьники – во время или вместо.
Без куртки, в одном пиджаке было вполне терпимо, но все же, когда налетал ветерок, чувствовалось, что весна еще только началась.
По пешеходному переходу мы пересекли проезжую часть и остановились за углом серого кирпичного дома.
– Слушай, Макар, я, вообще-то, и сам старший брат, – сказал Уваров, бросая на один из чурбаков свою сумку. – У меня две младшие сеструхи, и они меня задолбали вконец! – Иван жестом показал, как его достали сестры. – Но я-то знаю, как надо мелких прессовать. А ты, получается, мелкий.
– Хочешь на мне отточить свое мастерство?
Уваров усмехнулся, чиркнул колесиком зажигалки и наклонился, прикуривая. Гладкая челка свесилась ему на нос, едва не накрыв огонек сигареты. Он откинул ее привычным движением головы:
– Напротив. Несправедливо, когда одному достается все.
– Ты имеешь в виду издевательства и глум? Хочешь разделить их со мной?
Он опять усмехнулся:
– Романовский-старший имеет все. Без обид, браток, но он красавчик! Думаю, что даже ты не станешь с этим спорить.
Я промолчал. Уваров говорил очевидные факты. И они задевали за живое.
– К тому же он капитан и отличник, – продолжал он.
– Должен же кто-то в семье быть и умным, и красивым.
– Шути-шути. Но это несправедливо.
– А ты реинкарнация Нельсона Манделы, что ли?
Иван протянул мне сигарету. Отказавшись, я присел на свободный чурбак. Он оказался такой холодный и влажный, что я почувствовал это даже через плотную джинсу и немедленно вскочил. Уваров следил за мной немигающим, пристальным взглядом. Он явно ждал. Но чего?
– Слушай, Макар, в следующем году твой брат уйдет из школы и, соответственно, из команды. Тебя некому будет прикрывать…
– Можно подумать, сейчас он что-то для меня значит!
– Но ты же понимаешь, что только из-за него тебе многое сходит с рук. А вот в следующем году – навряд ли. Ты думаешь, Сокол так легко прощает все твои шуточки? Особенно про его сеструху? Или остальные, которых ты постоянно троллишь.
– Они первые начали, – буркнул я, сознавая, что Уваров прав.
– Представь, что они с тобой сделают, когда Андрея не будет?
– Обломаются, – я понимал, что говорю это чисто наперекор.
И что они со мной действительно кое-что сделают. И не раз. Я смотрел множество фильмов со сценами купания лузеров головой в унитазе, но испытывать такой аттракцион на своей шкуре что-то не хотелось.
– Ну а тебе что до этого?
– Я предлагаю тебе взаимовыгодное сотрудничество. Твой брат по окончании года должен выбрать нового капитана, и ты понимаешь, кто им должен стать? – Уваров многозначительно на меня посмотрел.
– Ты не по адресу. Андрюха меня даже слушать не станет.
– Это ты так думаешь, – возразил Иван.
– Наивный, ты считаешь, что мы по вечерам собираемся семьей и за ужином обсуждаем школьные дела? Делимся новостями и советуемся друг с другом?
– А разве нет? – криво усмехнулся он.
– Пффф! – Я даже отвечать не стал.
– Ну, ты можешь хотя бы попытаться! – Затушив, Уваров отбросил окурок в кусты сирени. – И в следующем году, обещаю, твое положение не ухудшится!
– Только лишь?
– Не борзей, Романовский! Ну так что? Согласен?
Он протянул мне руку.
– Поговорить с Андрюхой насчет будущего капитана? – уточнил я.
Уваров кивнул, и мы обменялись рукопожатием. Что плохого может случиться от столь расплывчатого договора?
– Слышь, перемена уже, что ли? – повернулся Уваров. Он посмотрел на свой телефон и поднялся: – Заболтался я с тобой! Двигаем обратно!