Гнев ангелов
Шрифт:
Он в замешательстве опустил глаза.
– Вам тяжело будет это понять, но она говорила, что обязательно хочет ребенка, потому что он будет частью меня…
Как Дженифер понимала его! Скэлтон замолчал. Его мысли были далеко.
– И она она родила?
Он кивнул.
– Они обе умерли…
Ему было трудно продолжать.
– Сначала я думал… я не хотел жить без нее. Я постоянно думал, каким бы был наш ребенок. Я мечтал, как бы мы жили втроем… Я пытался перевести время назад, до того момента, когда Эвелин… – он запнулся, спазмы душили его. – Я обратился
Дженифер видела, как его ногти впивались в его тело.
– Я знал, что я поступаю плохо, но я взял ее…
Он посмотрел в глаза Дженифер.
– Я бы ни за что на свете не причинил бы вреда этому ребенку.
Она внимательно изучала его, пытаясь найти в его голосе фальшивую ноту. Но тщетно. Это был человек в агонии.
– А как же письмо с требованием выкупа? – спросила она.
– Я не посылал его. Меньше всего я думал о деньгах. Я хотел только маленькую Тамми.
– Кто-то послал семье письмо.
– Полиция обвиняет в этом меня, но я не делал этого.
Дженифер сидела и думала, стараясь собрать вместе разрозненные факты.
– История о похищении появилась в газетах раньше или позже того, как вас забрала полиция?
– Раньше. Я помню, как мне хотелось, чтобы они перестали писать об этом. Я хотел уехать с Тамми, но боялся, что кто-нибудь остановит нас.
– Так что кто-то мог прочесть в газетах о похищении и решил попытаться получить выкуп?
Он беспомощно развел руками.
– Я не знаю… Я знаю только, что хочу умереть…
Его боль была настолько очевидна, что Дженифер почувствовала, что эта история тронула ее. Если он говорит правду, а она была написана на его лице, то он не заслуживал смерти за то, что сделал. Он должен быть наказан, но не казнен, решила она.
– Я постараюсь помочь вам.
Он тихо сказал:
– Спасибо. Мне действительно все равно, что со мной будет…
– Я понимаю.
– Я боюсь, что у меня нет денег, чтобы заплатить вам.
– Об этом не беспокойтесь. Я хочу, чтобы вы рассказали о себе.
– Что вы хотите узнать?
– Начните сначала. Где вы родились?
– В Северной Дакоте, тридцать пять лет назад. Я родился на ферме, если это можно назвать фермой. Это был кусок бедной земли, на которой ничего не хотело расти. Мы были бедные. Я ушел из дома, когда мне было пятнадцать лет. Я любил свою мать, но отца я ненавидел. Я знаю, что Библия запрещает плохо говорить о своих родителях, но он был порочным человеком. Он получал наслаждение, когда хлестал меня.
Дженифер видела, как напряглось его тело.
– Я думаю, что он действительно наслаждался этим. Если он считал, что я провинился хоть в малой мере, то он бил меня ремнем с большой латунной пряжкой. Затем он ставил меня на колени и
Он остановился, переполненный воспоминаниями, не в силах продолжать.
– Поэтому вы убежали из дома?
– Да. На попутных машинах я добрался до Чикаго. Я редко посещал школу, но дома читал много. Когда отец ловил меня за этим занятием, это было причиной очередного избиения. В Чикаго я получил работу на фабрике. Там я встретил Эвелин. Я поранил руку, работая на станке, и меня направили в санчасть, а она работала там медсестрой.
Он улыбнулся Дженифер.
– Она была самой красивой женщиной из всех, виденных мной. Моя рука заживала две недели, и я ходил на перевязку каждый день. Мы стали гулять вместе и уже говорили о свадьбе, но компания потеряла крупный заказ, и меня уволили. Но это для нее не имело значения. Мы поженились, и она заботилась обо мне. Это было единственной причиной наших споров. Я считал, что муж должен заботиться о жене, и устроился водителем грузовика и стал прилично зарабатывать. Но мне приходилось время от времени разлучаться с ней, и тогда я ненавидел свою работу. Не считая этого, я был счастлив. Мы оба были счастливы. А потом Эвелин забеременела…
Дрожь прошла по его телу, руки затряслись.
– Эвелин и наша девочка умерли…
Слезы побежали по его щекам.
– Я не знаю, почему Бог сделал это… Наверное у него была причина, но я не знаю почему.
Он качался на стуле, не сознавая, что делает, руки были сцеплены на груди. Он словно сдерживал непереносимую боль.
Она подумала: «Нет, электрический стул не получит его»…
– Увидимся завтра, – пообещала она.
Залог был установлен в размере двухсот тысяч долларов. У Скэлтона не было таких денег, и Дженифер внесла их за него. Его выпустили под залог, и она нашла для него небольшой мотель в Вест-Сайде. Она дала ему сто долларов на расходы.
– Не знаю как, – сказал он, – но я верну вам все, до последнего цента. Я буду искать работу, все равно какую. Я буду делать все, что придется.
Федеральный прокурор Эрл Осберн был грузным мужчиной с небольшим круглым лицом и обманчиво ровными манерами. К удивлению Дженифер, Роберт ди Сильва оказался в его кабинете.
– Я слышал, что вы взялись за дело Скэлтона? – сказал ди Сильва. – Для вас не существует грязных дел?
Она обернулась к Осберну:
– Что он здесь делает? Это федеральное дело.
Осберн ответил:
– Джек Скэлтон увез девочку в машине, которая принадлежит их семье.
– Хищение автомобиля – это крупное воровство, – сказал ди Сильва.
Ей хотелось бы знать, оказался ли здесь ди Сильва, если бы она не взялась за это дело? Она снова обратилась к Осберну:
– Я бы хотела заключить соглашение. Мой клиент…
Тот поднял руку.
– Никаких шансов…
– Есть обстоятельства…
– Вы сможете рассказать нам о них на предварительном слушании.
Ди Сильва не скрывал улыбки.