Гнев Божий.
Шрифт:
– Да нам незачем уезжать; мы поздравим отсюда. Заметив удивление Эдиты, он прибавил, смеясь:
– Пойдем в мою лабораторию. Ведь я говорил тебе, что я тоже – немножко маг.
Дахир стал перед магическим зеркалом и, откинув закрывавшую его завесу, поднял магическую палочку и произнес следуемые формулы. Зеркальная поверхность инструмента сделалась серою, густой пар вырвался из рамы, за которой как будто кипели пенистые волны. Вдруг яркая молния зигзагом прорезала волнующуюся массу, разорвав точно туманную завесу, и перед ними открылась спальня Ольги.
Молодая женщина крепко спала, и в тени кружевной
В ногах постели стояла колыбель, в ту минуту пустая. Несколько впереди, у стола, стоял Супрамати, бледный и сосредоточенный; из открытой перед ним шкатулки он достал небольшой флакон с золотой пробкой и капнул в ложку, которую держал в другой руке. Около него стояла женщина со строгим лицом, держа на подушке спящего ребенка, окруженного голубоватым светом.
Дахир узнал в этой женщине одну из сестер братства, также бессмертную, но низшей степени; вероятно, она приставлена была ухаживать за ребенком мага, которого не могли доверить рукам обыкновенной женщины. Дахир понял также, что Супрамати давал своему сыну эликсир жизни и, едва малютка проглотил содержимое ложки, как тело его судорожно передернулось и вытянулось.
«Бедный малютка бессмертный», – подумал Дахир, в глубокой задумчивости наблюдая, как женщина укладывала ребенка в колыбель и прикрывала одеялом.
В эту минуту Супрамати поднял голову и увидал Эдиту с мужем.
– Прими наши поздравления, брат, – сказал Дахир, – и передай своей жене лучшие пожелания.
– Благодарю, друзья. Этот дар Божий – великая радость для меня, – ответил Супрамати. – Надеюсь, скоро и мой черед придет поздравить вас, – прибавил он, улыбаясь.
Предсказанию этому суждено было исполниться. Несколько месяцев спустя в бедном домике появилась на свет Божий голубоглазая девочка и у ее колыбели заняла место сестра, чтобы смотреть за ребенком и помогать молодой матери по хозяйству.
В ночь после этого радостного события Дахир принимал в своей лаборатории гостей. Эбрамар и Супрамати явились поздравить его, и никогда еще друзья не видали его таким сияющим, таким счастливым, и только когда Эбрамар влил в ротик ребенка каплю первобытной эссенции, лицо Дахира подернулось на мгновение облаком грусти. Но эта мимолетная печаль быстро прошла, и Дахир снова стал весел и оживлен.
И он, и Супрамати рассказали своему руководителю различные эпизоды из их тяжелой миссии, а от него получали советы и указания!
Дахир и Эбрамар заметили, что друг их был грустен, словно что-то тяготило его, и догадались, что его мучает предстоящая разлука с Ольгой и он силится побороть свою слабость.
После рождения дочери, озарившей новым счастием скромное жилище мага, Дахир и Эдита с новым жаром принялись за свое дело, а возраставший успех увенчивал их труды.
Обращенные насчитывались сотнями: горячие, деятельные последователи сплотились вокруг миссионера и урон в «армии зла» был настолько ощутим, что сатанисты всполошились.
Очевидно, столь долго молчавшее и равнодушное, казалось, небо начинало действовать и оспаривать у них добычу; поклонники же сатаны не таковы были, чтобы сдать без боя поле сражения, где они считали уже себя победителями.
Чтобы пробудить усердие своих сторонников, сатанисты организовали ночные празднества, на которых справлялся самый разнузданный шабаш, а вместе с тем. попутно щедро раздавалось золото, вино, лакомства, и все низменные инстинкты человека доводились до исступления. На улицах горели треножники с вредоносными курениями, люцифериане нагими бегали по улицам, разливая возбуждающие чувственность ароматы, и затаскивали людей в сатанинские вертепы, где материализовались ларвы и другие нечистые духи, и справлялись неслыханные оргии. И люцифериане не без основания надеялись, что все слабое духом попадет в их сети.
Нашлись даже такие фанатики зла, которые из ненависти к Дахиру хотели убить его, но попытки эти рушились, потому что переступавшие порог мага убийцы падали, пораженные апоплексическим ударом; а после повторения подобных случаев и у других отпала охота производить такие опасные опыты, но взамен того со дня на день росла их злоба.
Неподалеку от дома Дахира, при слиянии двух больших рек, раскинулся обширный населенный старый город, в котором был древний собор, давно заброшенный и сохранявшийся только как историческая редкость. С тех пор как в округе наступила религиозная реакция, небольшая христианская община купила у правительства старый религиозный памятник былых времен и возобновила в нем богослужение.
Событие это привело в бешенство сатанистов и они решили уничтожить древнее сооружение, предварительно осквернив его совершением в нем своего дьявольского обряда. Для этого блестящего предприятия соединились приверженцы всяких сект, исповедовавших зло, и однажды ночью многотысячная толпа фанатиков оцепила собор.
Ввиду того, что уже бывали попытки поджечь церковь, верующие зорко оберегали ее, не допуская нечестивых, и несколько священников по очереди дежурили день и ночь. Но защитники были слишком малочисленны, чтобы устоять против подобного скопища; церковь была взята приступом, сторожа и священники перебиты и враги Божий ворвались в святое место.
На оскверненный престол торжественно поставили статую Бафомета, и стены, в которых раздавались до того времени лишь священное пение да горячие молитвы, огласились гамом и бесстыдными криками оргии, разыгрывавшейся на обломках икон, разбитых священных статуй и поруганных могил.
Опьяненный похотью и ненавистью к Богу, один из главарей люцифериан взобрался на кафедру и, изрыгая потоки богохульств, кощунственно обратился к Богу.
– Если Ты существуешь, покажи нам свою силу, – вопил он вызывающе. – Но я знаю, – ты будешь молчать, как всегда молчал, ибо Ты – не что иное, как фикция, выдуманная обманщиками для того, чтобы тиранить доверчивых болванов. Но время настало освободить человечество от величайшей в мире мистификации.
Хулитель не предвидел, что на этот раз силы небесные ответят на сатанинский вызов.
Следующий за этой ужасной ночью день настал пасмурный; черные тучи заволокли небо, воздух был тяжелый, густой и что-то зловещее носилось в воздухе. В отчаянии от поругания храма несколько верующих бросились к Дахиру рассказать о случившемся.
Он, казалось, нисколько не удивился и приказал, чтобы вечером все, сколько есть в городе верующих, собрались у маленькой старой церкви, на краю города, куда он придет с Эдитой.