Гнев императора. Дальний путь
Шрифт:
– Странно, что не понимаешь… – подплыл к нему ближе Повелитель. – Сам правитель. А какая главная задача правителя? Защитить доверившихся ему. А после взрывов множество народа может решить, что я защитить их не в состоянии, а значит, стал слаб. Наша страна еще не слишком устойчива.
– Почему? – заинтересовался Энет.
– Когда разумным в течение многих поколений вдалбливают в головы, что Тьма – это абсолютное зло, то два-три поколения ситуацию, конечно, меняют, но не полностью, в подсознании людей остается опасение, что предки неспроста так говорили. И им нужно постоянно доказывать, что эти самые предки ошибались.
– Ничего не понимаю… – помотал головой граф. – К вам же люди со всего континента бегут!
– Бегут, – со смешком подтвердил лич. – Но у них просто не остается иного выхода, точнее, власти их стран не оставляют им этого выхода. А когда беженцы немного отъедаются и осваиваются, понимают, как здесь живут, они предпочитают затаиться и не привлекать к себе внимания вышестоящих. Причем к хорошему люди привыкают очень быстро и вскоре начинают желать большего. Я не питаю иллюзий по поводу природы разумных и предпочитаю не оставлять им возможности навредить, так, знаете ли, безопаснее. И я не раз оказывался прав – несколько бунтов пришлось подавлять весьма жестко, причем в тайне. Понятно, что эти бунты были спровоцированы светлыми, но именно получившие все здесь после потери этого всего на родине беженцы оказались столь неблагодарными.
– И как вы поступили с бунтовщиками?
– Очень просто. Вам не нравится жить здесь? Хорошо. Тех, кого взяли живыми, доставили к границе и выдворили за пределы Тарринхайла, поставив на ауру черную метку – больше они никогда и ни при каких обстоятельствах не смогут пересечь нашу границу.
– Жестко, но справедливо, – кивнул Санти. – Мы своих бунтовщиков вообще в безлюдный мир сослали. С припасами, естественно, мы же не звери. Недавно проверяли – выжили, осваиваются на новом месте.
– Странно, что здесь может не понравиться? – подала голос Раха. – У нас дома хорошо, но здесь еще лучше, душевнее, что ли. Отношение тарринхайльцев друг к другу меня поражает. Они словно берегут чувства друг друга! Бережно относятся ко всем встречным!
– Думаете, это само собой стало так? – в голосе лича появилась отчетливо слышная ирония. – С раннего детства в школах учат думать не только о себе, но и о других. А в школы дети ходят у нас с четырехлетнего возраста. Без исключений, любой беженец перед пересечением границы подписывает обязательство отправлять детей в школу – за счет государства, понятно. А в школах за детишек берутся специалисты, каждый из которых – эмпат. Как вы знаете, наверное, обычно детские коллективы – стаи зверенышей, причем абсолютно безжалостных. Но не у нас, у нас получается такого избегать. Это тяжело и дорого, но результат уж больно хорош, чтобы думать о затратах.
– А взрослые? – спросил Храт. – Все ведь разные, кто выпить любит и подраться потом, кто власти жаждет, а кто и убивать стремится.
– Взрослые стараются приспособиться, вести себя так, как принято у нас, – ответил Учитель. – Не все, конечно, но не способные ограничивать себя в конце концов высылаются. За преступления у нас очень жестокие наказания, и от черных магов следственного департамента не скроешься даже на тот свет, поднимут и допросят. Зато все знают, что честным людям бояться вообще нечего, наоборот – в случае любой беды никто не останется наедине с этой самой бедой, обязательно помогут. И знаете, люди, как и прочие тарринхайльцы, ценят это.
Он ненадолго умолк, затем сказал:
– Советую посетить школы, самим посмотреть, как учат детей. А я прощаюсь, и так на вас много времени потратил. Возьмите медальоны моих учеников, все службы страны обязаны оказывать их носителям любую требуемую помощь.
С этими словами Повелитель исчез, воспользовавшись не телепортацией, а чем-то иным, Лек попытался было отследить его плетения, но ничего в них не понял – это было нечто запредельно сложное. К тому же многое было ему явно не под силу, вместе сплеталось столько всего, что это казалось невозможным. Они с ребятами и сами порой творили невозможное, но в заклинании лича не смог разобраться даже Энет.
– Он тут использует что-то непонятное, – пробурчал граф наконец. – Может, какую-то первородную Силу, а может, и вероятности.
– В последнем не уверена, – возразила Алливи, – мы еще не знаем, что такое эти самые вероятности и с чем их едят.
– Тогда и не будем пока голову ломать! – отрезал Санти. – Пошли лучше пообедаем.
– Погоди, учитель что-то говорил о медальонах учеников, – остановил побратима Тинувиэль. – Гляди, на месте, где он стоял, что-то лежит.
Эльф оказался прав: прямо на мостовой лежала кучка медальонов, довольно странных, бело-черных треугольников с изображенным на них пересеченным молнией глазом с овальным зрачком. Они фонили незнакомой магией, Санти проверил и изумился – создать копии с такой же аурой он бы не смог при всех своих способностях и памяти прежних императоров. Элианцы быстро разобрали медальоны и повесили на шеи, после чего телепортировались к небольшому кабачку возле гостиницы, где жили. Там очень вкусно кормили, причем незнакомыми блюдами, а попробовать что-нибудь эдакое они всегда были не прочь.
Подали какое-то хитро запеченное вместе с кусочками рыбы и овощами мясо, очень нежное и мягкое, оно буквально таяло во рту. Вместо хлеба были нежнейшие воздушные булки с солоновато-острым соусом, правда, странноватого светло-салатового цвета. Впрочем, здесь выращивали не пшеницу, а совсем другой злак, поэтому на цвет никто не обратил внимания.
Пока не поели, к разговору приступать не стали, слишком уж вкусен был обед. Только когда разносчица принесла большие кружки легкого красного эля, Лек окинул спутников внимательным взглядом и произнес:
– Итак, главное все же сделано, учителя мы нашли и прошли первичную инициацию. Но искать флот урук-хай без минимального обучения мы опять же не можем, а чтобы это обучение получить, мы должны найти того, кто посылает в Тарринхайл живые бомбы. Так что давайте распределим обязанности.
– Погоди, – покачал головой Санти. – Для начала нужно обсудить то, что мы уже знаем, Ланиг всегда учил во время расследования поступать так.
– Именно! – поднял палец вверх Энет, после чего достал откуда-то блокнот с графитовым пишущим стержнем, такие здесь продавались на каждом углу. – Думаю, для начала стоит окончательно определить, на что способен маг, создавший бомбы, и один ли это маг. Алливи, давай-ка развертку плетения, его ты снимала. И выводы свои скажи.
Эльфийка без лишних слов создала над столом иллюзию развертки плетения, которое очень хорошо запомнила, слишком уж тяжело далось его снятие. Сидевшие за другими столами посетители трактира уважительно посмотрели на элианцев – к играм магов в Вороньем Гнезде давно привыкли, их искренне уважали, знали, что они всегда помогут в случае необходимости. Многим доводилось обращаться хотя бы к целителям.
– Ловушки я выводить не стала, – заговорила Алливи, закончив формирование иллюзии, – потом покажу их отдельно. Главное вот, питающееся от накопителя заклятие подвластия, совмещенное через некропрослойку с другим светлым плетением, превращающим клетки тела в готовые к взрыву мини-накопители. Причем второе начинает действовать только после того, как первое полностью подавляет способность жертвы управлять своим телом, причем она остается в сознании. Ни один из местных магов, не владеющий первозданными силами хотя бы на уровне эльдаров, не справится с таким.