Гнев майя
Шрифт:
– Но вы сказали, что их были тысячи? – удивилась Реми.
– Думаю, даже сотни тысяч, – поправил тот. – Однако существовали две проблемы. Материалом для кодексов служила обработанная кора дерева из рода Фикус, Ficus glabrata. Листы складывали гармошкой и каждую страницу покрывали грунтовкой на основе гипса, получая белую поверхность, на которой можно было писать. Это было даже лучше египетского папируса, почти как современная бумага.
– В чем же заключались проблемы?
– Во-первых, климат. Б'oльшую часть территории, где проживали майя, занимают влажные джунгли, а книги от влаги гниют. Некоторые кодексы были захоронены в гробницах со своими владельцами – в Копане, белизском Алтун-Ха, Уашактуне. Основа листов из растительных волокон полностью разложилась, оставив только рассыпавшиеся чешуйки грунтовки, слишком маленькие и хрупкие, чтобы собрать их воедино. Но куда большая угроза прибыла на кораблях из-за моря.
– Испанцы, – кивнул Сэм.
– Главным образом священники. Их целью было уничтожить все, хоть как-то связанное с местными верованиями. В божествах майя они видели не иначе как демонов и сжигали каждую книгу, которая попадала в руки. Проводились обыски, чтобы обнаружить спрятанные манускрипты. Так продолжалось весь период завоевания – с начала шестнадцатого века до конца семнадцатого, – поэтому до наших дней и дошло всего четыре кодекса.
– Теперь уже пять, – поправила Реми.
– Поразительная находка, – потер руки Кейн. – У вас найдется надежное место, чтобы ее хранить?
– Да, – ответил Сэм. – Никто не сможет до нее добраться.
– Отлично. Тогда я займусь пока радиоуглеродной датировкой, а завтра, если вы не против, вернусь, чтобы начать работать с кодексом.
– Не только не против, мы настаиваем на этом. Не терпится узнать, что там, а удовлетворить наше любопытство можете вы один.
Глава 7
Во второй половине следующего дня Дэвид Кейн приехал снова. Сэм и Реми отвели его в лабораторию. Реми, надев хирургические перчатки, открыла один из стеклянных шкафчиков и выложила кодекс на стол. Кейн повременил немного, глядя на обложку.
– Прежде чем мы начнем, – сказал он, – хочу сообщить вам, что провел радиоуглеродный анализ семян и кожуры фруктов в деревянных сосудах, а также их самих. Во всех образцах содержание углерода-четырнадцать составляет девяносто четыре целых двадцать девять сотых процента от обычного. Плоды сорвали, а дерево срубили в одно и то же время, четыреста семьдесят шесть лет назад, то есть в тысяча пятьсот тридцать седьмом году.
– Разве это не поздно для классического периода майя? – спросила Реми.
– Да, их цивилизация в то время уже доживала последние дни. Большинство крупных городов было покинуто еще на рубеже первого и второго тысячелетий нашей эры. Другие просуществовали до испанского завоевания, которое началось в тысяча пятьсот двадцать четвертом, когда Педро де Альварадо пришел на земли майя во главе огромной армии из союзных европейцам тлашкальтеков и чолульцев. Но многие государства еще долго оставались независимыми. Последнее пало лишь в тысяча шестьсот девяносто седьмом, более полутора веков спустя.
– То есть, получается, человек, останки которого мы обнаружили – по-видимому, знатного происхождения, – нашел этот горшок где-то неподалеку от Копана на территории современного Гондураса, положил в него книгу и отправился пешком за четыреста миль, чтобы отнести в святилище на вершине вулкана?
– Да, почти наверняка примерно так все и было. Для чего – пока остается только гадать.
– Но у вас есть какие-то предположения? – спросил Сэм.
– Думаю, он хотел укрыть очень ценную для него книгу от испанцев, спрятав ее в тайном, укромном месте. Судя по сделанным вами фотографиям, вы верно предположили предназначение пещеры. На стенах внутри изображен Кисин – бог смерти и землетрясений, который и приносит их. Это тот самый пляшущий скелет с болтающимися на ниточках глазами.
– И что же?
– Через некоторое время, как мы знаем, пещера оказалась запечатана потоком лавы. Не забывайте, я только строю догадки, но, возможно, наш друг предвидел подобную возможность. Он мог намеренно принести книгу туда, чтобы с помощью божества надежно защитить и сохранить ее таким способом, принеся себя в жертву.
– Вы считаете, он сознательно пошел на это?!
Кейн пожал плечами.
– Майя твердо верили в загробную жизнь, в которой они будут вознаграждены или наказаны. Кроме того, они полагали, что только их действия поддерживают в мире равновесие. Знания в области астрономии и математики, собранные ими в книгах, во многом были нужны, чтобы обеспечивать его, исполняя определенные ритуалы. Иначе вселенная вышла бы из-под контроля и разрушила сама себя изнутри, как неотбалансированный механизм. К тому времени, когда жил этот человек, знаки чего-то подобного проявлялись уже на протяжении столетий. С середины восьмого по конец девятого века майя пережили страшные засухи, опустошительные войны между городами, эпидемии. А потом пришли испанцы. Это было как высадка инопланетян из фильма ужасов. У них было невиданное прежде оружие, делавшее их непобедимыми, и они, казалось, стремились уничтожить то, что еще осталось от местной цивилизации, и убить либо поработить всех до последнего человека. Наш друг, как представитель высшего класса, должен был мыслить на перспективу – а циклы в календаре майя достигали пяти тысяч ста двадцати пяти лет. Возможно, книгу необходимо было спасти, поскольку в ней содержалась информация, необходимая для сохранения вселенной или восстановления ее в будущем.
– Тогда, наверное, он бы действительно без колебаний пожертвовал собой.
– Вот представьте, – продолжил Кейн, – на Землю на космических кораблях прибывает десант пришельцев, с виду похожих на людей, но куда более могущественных. Они уничтожают или обращают в рабов всех, кого могут найти, а потом начинают разыскивать и сжигать все книги, все компьютеры. Раз – и история искусства целиком отправлена в топку, и сами картины заодно. Алгебра, геометрия, даже арифметика – туда же. Религиозная литература – Библия, Коран, Талмуд… Философия? Тоже в огонь. Романы, рассказы, поэзия растворились в дыму. Физика, химия, биология, медицина, античность, Китай, Древний Египет – от всего этого и следа не осталось.
– Страшно представить, – согласилась Реми. – Нас вновь отбросит в каменный век, и не останется даже карты, где был бы указан путь обратно.
– Тем любопытнее, что же такое в этом кодексе, – проговорил Сэм. – Что пытался спасти от костра наш друг? Какую информацию?
Кейн пожал плечами.
– Вопрос, который мне самому не дает покоя.
В этот момент в дверь постучали.
– Войдите, – откликнулся Сэм.
На пороге появилась Сельма.
– Я опоздала?
– Нет-нет, – успокоила ее Реми. – Профессор Кейн, это Сельма Вондраш, наш главный исследователь, которая любезно помогает нам во всех предприятиях. Если она чего-то вдруг и не знает, то всегда может сказать, где искать ответ.
Кейн, поднявшись, пожал той руку.
– Не самая распространенная фамилия. Вы, случайно, не родственница некоей С. И. Вондраш, которая помогала каталогизировать инкские кипу?
– Это я и есть. Но тот проект давным-давно закончен.
– И с тех пор, увы, расшифровка почти не продвинулась. Узелковое письмо, которое использовали инки, для нас по-прежнему загадка.
– Я надеюсь, что однажды найдется какой-нибудь испанский документ, где со слов туземца записано, что означают шнурки разной длины и цвета и количество узелков на них.