Гнев Перуна
Шрифт:
Вспоминает нынче — снова горит душа. Грешил, грешил писаниями своими, ибо жаждал знать многое. Грешил и теперь, ибо припоминал суету людскую. Свою никчёмность припомнил... Как против Бога руку поднимал. Как с волхвами [15] водился... Извилистой стезей водил его диавол в молодые годы. А возможно, так Господь Бог ему определил, дабы он потом глубже мог вникнуть в жизнь и в силу Слова нетленного и в силу духа человеческого...
Давно когда-то, ещё при первых Полянских князьях [16] , град Васильков называли просто: Княж-городок. В центре его стояли деревянные идолы — Дажьбога, Сварога и бога Перуна также. Ведь он был защитником славянского народа. У старых деревянных капищ [17] здешний народ творил свои моленья, приносил в жертву богу Волосу самых лучших быков, устраивал гульбища. Ибо так требовали Полянские боги — Род и Рожаницы, которые опекали полянское племя и беспокоились, чтобы сила его не иссякла. От тех давних времён и брал своё начало род славного Туряка. Там, где нынче вознёс свою главу храм Святого Успения, стояло девятиглавое приземистое капище Перуна. А напротив, за рвом, который
15
Волхвы — древнерусские служители дохристианских культов, знахари. В конце X — начале XI в. волхвы — активные участники народных восстаний.
16
...при первых Полянских князьях... — Имеются в виду легендарный основатель и первый правитель г. Киева — Кий и его два брата — Щек и Хорив. Поляне — восточнославянское племенное объединение VI—IX вв. по берегам Днепра и низовьям его притоков от устья Припяти до Роси. Полянам принадлежит главная роль в создании раннего объединения славян Среднего Поднепровья — Русской земли (1-я пол. IX в.), ядра древнерусского государства.
17
Капище — языческий храм у восточных славян дохристианского времени.
18
Огнищанин — глава рода, авторитетный и богатый человек, владелец домашнего очага, дома.
Этого Туряка боялся сам князь Владимир [19] , часто заезжавший в Княж-городок. Во времена великой смуты, когда Владимир крестил землю и начал ставить церкви, силой принуждая всех молиться новому Богу, Туряк бросился к нему. Швырнул к его ногам свой меч, гордо повёл плечами и громко, дабы всё вече услышало, молвил:
— Княже, сечёшь древо, на котором сидишь. Губишь обычай, которым держится наш род. На землю нашу пагубу кличешь. Почто делаешь так?
— Молвишь сие, ибо неразумен есть! — вспыхнул князь Владимир. — Не познал мудрости книжной и не ведаешь Христова ученья. А он учит людей: многотрудная жизнь земная — ничего не стоит. Смерть принесёт настоящее отдохновение на небесах. Все равны перед Богом и его силой. Всем он дарует прощенье за грехи, коли уверуешь в него.
19
...сам князь Владимир... — Владимир I (?—1015) — князь новгородский (с 969 г.), киевский (с 980 г.). Младший сын Святослава от рабыни Малки. Владимир I покорил вятичей, радимичей и ятвягов; воевал с печенегами, Волжской Болгарией, Византией и Польшей. В 988—989 гг. Владимир I ввёл в качестве государственной религии христианство (при крещении Владимир принял греческое имя Василий). При Владимире I древнерусское государство вступило в период своего расцвета, усилился международный авторитет Руси. В русских былинах князя Владимира называют Красное Солнышко.
— Лжа и обман это, княже! Нет иной жизни, кроме земной. И грехи наши земные могут простить нам на земле люди и наши земные боги. Иного не дано!
Покатилась буйная голова Туряка к подножию поверженных идолов. И ещё много голов градских мужей полегло рядом. Князь же Владимир повелел всех старых кумиров выбросить в озеро, а на месте девятиглавого капища поставить храм Успения.
С того времени стал исчезать со света род Туряка. Было у него восемь сыновей и две дочери, а уж скоро остался один, самый меньший сын — Гюрята и его род. Но что это за род — жена да един сын! Только изба стояла та самая. Теперь уже не возле капища, а возле церкви.
Но, как и давно, как и от века, гражане пахали землю, косили сено, выпасали лошадей и волов. Как и предки их, кланялись тёплому солнцу — Ярилу-Дажьбогу, ставили окрины [20] с мёдом и молоком под дубом щедрой Росодавицы [21] , радовались вестунам богини весны Живы — ластовицам, водили хороводы, приносившие в дом оратая [22] хлеб и добро.
Наипаче — на Ярилов день.
Васильковцы издавна чествовали этот праздник. Проходил он после того, как все нивы заволочены и засеяны. Тогда Ярило-свет садился на своего белого коня, надевал на златые кудри венец из золотистых цветов одуванчиков, на плечи набрасывал епанчу [23] из серебристого кружева, в одну руку брал оброть, в другую — пучок колосьев. И так объезжал всю вспаханную хлеборобами землю. Над разрыхлёнными пахучими нивами тогда стояли долгие яркие весенние дни. В день Ярила — в самый ясный день весны — самая красивая девушка из окрестных поселений, в таком же венце из одуванчиков, садилась на белого коня и ехала в поле. За ней шли и стар и мал. Пели песни и дарили ей цветы. Она должна была задабривать ими Ярило-Солнце и просить у него, чтобы он принёс всем им богатый урожай на полях. Девушки и парни брались потом за руки, шли ряд на ряд:
20
Окрин — глиняный кувшин.
21
Росодавица — божество урожая, дающее злакам росу.
22
Оратай — пахарь.
23
Епанча — кирея, мужская одежда.
Звенели песни над нивами. Эхо перекатывалось с холма на холм.
Вдруг в храме Успения отец Михаил ударил во все колокола. Люди вздрогнули — что такое? Гюрята Туряков лишь усмехнулся:
— Зачем пугаетесь? Наш святой отец хочет приостановить эти гульбища идольские и песнопения ногайские! Супротив его Бога они. Креститесь побыстрей, грешники!..
24
Лад — бог брака, плодовитости, семейного благополучия и верности; Лада — богиня весны и любви.
Некоторые стали крестить себя. Другие медленно поворачивали назад ко граду — шли к церкви отмаливать свой грех, ибо забыли истинного Бога и творили танцами и песнями старым идолам молитвы.
Гюрятин парень Наслав возвращался домой последним. Подошёл к растерянной Яриловой невесте, девушке Гаине, которая всё ещё сидела на белом коне. Взял жеребца за оброть, повёл за собой.
В вечернем небе уже мерцали звёзды. Пьяняще пахло сладким молодым листьем. Сердце тревожили песни, которые таяли в синеве густых сумерек.
Темень вечера разрезал высокий девичий голос, который будто отрывался от других голосов, что мягко стелились над землёй:
Ах, как в первом броде кукушечка кукует, А во втором броде — соловушка щебечет. Ах, пришла весна-красна, травушка зелёная!У двора Васильковского кузнеца старого Претича Наслав подал Гаине руку. Девушка устало сползла с седла и упала ему в объятия.
— Пусти-и... — Гаина вырывалась из его рук. А он и не почувствовал, что больно стиснул её. — Ох, как у медведя лапы... — Она укоризненно застонала, а Наславу невдомёк: ей нравится его сила или она возмущена ею.
— Около плуга хожу, потому и сила...
Гаина ведёт лошадь ко двору — завтра нужно отдать богатому смерду Топиле. Одолжили на праздник. Наслав стоит неподвижно. Что сказать ей? Какими словами остановить? Хотя бы на миг ещё задержать.
Перехватил узду. Сам повёл лошадь к конюшне. Остро и знакомо пахнуло конским потом и помётом. Гаина молча шла следом.
— Завтра с отцом поеду в Киев. Бочонки повезём на княжий двор — от нашего конца [25] бондарского. В храм Святой Софии зайдём, — хвастал Наслав.
25
Конец — в городах Древней Руси ремесленное население одного вида ремесла селилось на одной улице — конце. Так возникали концы кузнечный, бондарский, гончарный и др.
— Пойду уж... спать... — Гаина зевает.
— Иди, — торопливо согласился Наслав и затаил в себе вздох. Время и ему на сеновал.
Выезжали в Киев на рассвете. Ещё ранняя зорька не позолотила края неба, как две повозки, доверху нагруженные бочонками, лоханями, деревянными вёдрами, покатились хорошо уезженной дорогой к стольному граду земли Русской. Медленно покачивали рогатыми головами волы. На первой повозке гейкал на волов Васильковский бондарь Гюрята, на другой — его сын Наслав.
Лежал на полосатой дерюге, постланной на охапке сена, додрёмывал и мысленно разговаривал с той гордячкой Претичевой — Тайной. Пожалуй, Васильковский ковач не согласится отдать свою пригожую дочь сыну простого оратая и бондаря Гюряты. Захочет взять богатея в зятья, а то купчину, либо отдаст за гривны какому боярину или князю в наложницы. Такие времена пришли, что нынче девичья красота продаётся за злато и серебро. Или за звание княжеского стольника [26] , мечника [27] , постельничего [28] , сокольничего [29] . Так повелось в граде ещё со старых времён греховодного Владимира. Когда он крестился и принял себе новое греческое имя — Василий, с тех пор и Княж-городок переиначили — велел называть Васильков-градом. Но своей жизни изменять не желал. Как и раньше, в городке стояли терема князя Владимира-Василия, где пребывали его жёны — Рогнеда-полочанка [30] , грекиня-черница, болгарка, от которой же сыновья Глеб и Борис. А в других теремах собраны девицы-красавицы, которые тешили старого греховодника. Кабы не эти щедрые утехи, дожил бы могучий князь Владимир до глубоких лет, не ведая телесной немощи и ранней старости. Но не слушал мудрых советов — проматывал своё здоровье в тех теремах, слабел телом и разумом из года в год. И чем больше слабел, тем отчаяннее бросался в буйства, веселья, разгулы. Требовал наполнять свои терема молодыми отроковицами, осыпал златом и серебром родственников тех безымённых красавиц, возводил в чины, приближал к своему столу, набирал в дружину.
26
Стольник — домоуправитель, должность и чин в Древней Руси.
27
Мечник — страж, оруженосец из охраны князя.
28
Постельничий — приближённый князя, который смотрит за его спальней.
29
Сокольничий — управляющий соколиной охотой при князе.
30
...где пребывали его жёны — Рогнеда-полочанка... — Рогнеда (?—1000) — дочь полоцкого князя Рогволда. После захвата Полоцка (в 980 г.) и убийства её отца и братьев Рогнеда была вынуждена стать женой князя Владимира. Рогнеда — мать Ярослава Мудрого и родоначальница полоцкой ветви Рюриковичей.