Гниль и руины
Шрифт:
Бенни смотрел на него, потом заворчал и отвернулся. Он понимал, что брат прав, но каждая секунда, просиженная здесь, ощущалась так, как будто у Никс оставалось на одну секунду меньше. Те выгорали в минуты, и казалось, будто минуют века, пока минуты соберутся в час, а затем в два. К тому времени, как Том сказал, что можно отправляться, Бенни был на грани безумного крика.
— Почему бы Чарли и остальным просто не спрятаться за скалами и не пристрелить нас?
Том занимался тем, что натягивал ковровую защиту обратно на лошадей.
— Том?
— Полагаю, они не в восторге от своих шансов на победу в перестрелке, — ответил тот.
— Ты шутишь? Шестеро или семеро
Том в ответ только пожал плечами, и Бенни уставился на брата. Что, черт возьми, это значило?
— Более того, — начал Том, затягивая последние лямки, — взрыв от динамита был сильным, достаточным для того, чтобы привлечь большинство мертвецов к проходу, и соответственно, это отвлекло их от леса. Если бы не необходимость убить нас, они бы не рискнули стрелять. Это был глупый риск, даже попади они в цель, поскольку выстрел привлек к ним внимание зомов. Думаю, Чарли здорово разозлится на стрелка.
— Разве это не Молот?
— Нет. Слишком худощавый. Возможно, один из братьев Меконг. Однако кем бы он ни являлся, я хочу провести с ним беседу.
— Беседу? — переспросил Бенни, улыбаясь впервые за последние часы.
— Многозначительную беседу, — подтвердил Том. — Живее, по коням! Пока останемся под покровом деревьев. С этой стороны ручья сплошные фермы, поэтому мы срежем и затем перейдем воду в паре километров вверх по течению. Если нам повезет, попадем на автомагистраль и пересечем ее до того, как они туда доберутся, а потом сможем подумать над устройством нашей собственной ловушки. Автострада — опасное место, и мне хотелось бы иметь больше времени в запасе, чтобы поработать там, поэтому давай отправимся в путь.
— Хорошо, — согласился Бенни, хватаясь на выступ седла и подтягиваясь наверх.
— Вероятно, это решающий этап всей погони, Бен, — сказал Том. — Я знаю, то, что мы сейчас пережили, было тяжело, но есть большая разница между дракой с зомами и дракой с людьми. Когда мы найдем Никс, я попытаюсь отвлечь Чарли и остальных, и хочу, чтобы ты схватил ее и побежал. Не беспокойся, куда бы ты ни отправился, я найду вас. Если получится, доберись до воды и иди вброд так далеко на юг, как сможешь, прежде чем выйти на берег. Постарайся не оставлять следов.
— Как же ты найдешь нас в таком случае?
— Не волнуйся, малыш. У меня в запасе еще много хитростей, которые я даже еще не использовал. — Он ободряюще улыбнулся Бенни, качнувшись назад в седле. — Вперед.
Они двинулись на северо-восток, следуя чередой сельских дорог, почти полностью захваченных вездесущим лесом. Пока скакали, Том достал бутылочку кадаверина из кармана, капнул на свою одежду и протянул емкость Бенни. Апачи раздраженно заржал от зловония, Бенни изучал бутылку несколько мгновений.
— Том… ты думаешь, это спасло ситуацию?
— Это помогло. Заставило зомов сомневаться. Запомни, они не укусят то, что уже пахнет разложением.
— Не понимаю этого, — отозвался Бенни, брызгая дурно пахнущую жидкость на джинсы.
— Никто не понимает. Еще одна тайна, связанная с живыми мертвецами. Просто радуйся, что это работает. Эй — не так много. Оставь каплю на потом. У нас всего два флакона.
Бенни прикрыл крышечку и протянул Тому, но крышка была закручена неплотно, и когда Том взял бутыль, жидкость выплеснулась наружу и забрызгала его рубашку.
— Вот черт, — выкрикнул Бенни. — Извини!
Сморщившись от аромата, исходящего от одежды, Том вернул крышку на место.
— Ну… нужно использовать такой шанс. Теперь я могу, вероятно, рассчитывать на танец с зомом и не быть укушенным сразу же. — Он наклонился и протянул пузырек обратно Бенни. — Осталась еще половина.
— Что, если мы все истратим?
— Давай надеяться на то, что этого не произойдет.
Последняя из фермерских дорог оборвалась на берегу реки, и они пересекли поток, двигаясь медленно, чтобы не шуметь, каждый внимательно осматривал местность. Все было неподвижно. Они вышли из воды и уткнулись в автомагистраль, полностью заваленную машинами. Все четыре полосы и обе обочины, в километр длиной до поворота вправо и прочь, к туманному горизонту влево. Военный вертолет, по словам Тома, UH-60 «Черный ястреб» потерпел крушение и лежал на лугу вдоль дороги, огромные лопасти винта сломались, перекрутились и переплелись с вьющейся лозой. Бенни задумался, как разбилась эта вертушка. Один из команды был заражен? Или занимались воздушными перевозками жертв и взяли не того? Или закончилось топливо, а они были слишком далеко от дома? Возможно, их настиг электромагнитный импульс. Не было способа узнать, да и не важно, что сбило такую мощную машину, она стояла как памятник войны, и технологии с совершенством не послужили цели, в конечном итоге ничего не достигли.
Они доскакали до внешней границы обочины и остановились. Животным не понравилась бесконечная вереница транспорта, хотя Бенни не видел зомов, прячущихся среди мертвых машин.
Кости, однако, были повсюду. Скелеты, давно уже обглоданные зомами и стервятниками, конечности, разбросанные повсюду. Тысячи и тысячи черепов, грудных клеток, костей рук и ног, белели под безжалостным калифорнийским солнцем. Машины столкнулись и разбились вдребезги друг о друга. Одни обгорели, другие накренились или вовсе перевернулись. Некоторые съехали с дороги и лежали, наполовину скрытые высокой травой, рядом. Бенни мог видеть, что во всех машинах отсутствуют стекла. Какие-то были выбиты людьми, когда те спасались — или пытались спастись, — а некоторые — недавно превратившимися зомами, которые еще сохраняли достаточные мозговые функции для того, чтобы поднять камень. А их валялось много. Дорожное основание было обрамлено бесчисленными белыми крупными камнями, установленными для отвода воды, насколько знал Бенни. Но использовались они как оружие.
Он легонько пнул треснувшую бедренную кость мыском ботинка.
— Том, откуда столько костей? Разве большинство людей не превратились в зомов?
— Большинство, конечно. Но все же были сотни тысяч, а возможно, и миллионы тех, кто умер, сражаясь. Смерть уберегла их от восстания. Сломанные шеи, раздавленные черепа, пуля в мозгах. Оторванные руки и ноги. Здесь не как в городе, где мы хороним мертвецов. Тут те, кто по-настоящему умер… просто гниют, и единственное, что от них остается, это кости.
Выбоины от пуль покрывали сотни машин, и было ясно, что в какой-то момент вертолет открыл огонь по застрявшему транспорту. Том видел, куда смотрит Бенни, и указал на черный прибор, торчащий из боковой двери разбившегося «Черного ястреба».
— Они использовали пулеметы. Этот 7,62-миллиметровый, многоствольный пулемет Калашникова, который может производить три тысячи выстрелов в минуту.
— Этого оказалось недостаточно, — сказал Бенни.
— Да, — согласился Том.
На противоположной линии машин стороне был просторный луг с высокой травой и дикой зелено-бурой пшеницей, вечно устремленной вверх. Сотни молодых деревьев были разбросаны тут и там — виргинские сосны, дубы, тополя, клены — возвышались над морем колыхающейся травы. Из-за нее было невозможно сказать, свободен ли луг от зомов. Выяснение этого дополнительно осложнялось постоянным ветерком, который заставлял все качаться и шевелиться.