Гниль
Шрифт:
Маан вонзил лапы в пол и сдвинул с места тело. Намертво прижавшийся к нему Гнилец не обратил внимания на это движение. Им управляло чутье зверя, а оно говорило, что противник уничтожен практически полностью, и это не более чем агония. То самое чутье, которое никогда не ошибалось.
Единственное, чего боялся Маан — что сил не хватит на последний рывок. Что он свалится в метре от цели. Это было бы вдвойне обидно. Но тело сделало это. Шипастый каркас оказался совсем рядом. Маан видел выпирающие из него обломанные штыри, ржавые снаружи, но сверкающие в месте среза. Гнилец, висящий на нем, не видел их, да и не хотел видеть. Чутье самой Гнили говорило ему, что он победил, и на агонию противника можно
«Но, возможно, — подумал Маан, перенося вес тела и поднимая тело вертикально, насколько позволяли руки, — возможно, Гниль кое в чем и ошибается. Возможно, ей стоило бы изучить человека получше».
Он рухнул на остов стеллажа. Обрубные штыри вошли в гладкую спину Гнильца, прижавшегося к Маану, почти на всю свою длину — прежде чем трубы согнулись под их общим весом. Он услышал негромкий хруст. Внутри тело Гнильца оказалось мягче, чем снаружи. Из него не вылилось ни капли крови, но в тех местах, где его пронзила сталь, выступило что-то густое, коричневое и липкое, напоминающее тягучую древесную смолу.
Несколько секунд Маану казалось, что Гнилец даже не заметил этого — его губительная хватка не ослабла, не умеющее передавать эмоций рудиментарное лицо тоже не преобразилось. Это могло означать, что Гнилец гораздо крепче, чем можно было представить. Это могло означать, что даже последний его безрассудный рывок был напрасен. Это могло означать, что глупо надеяться на чудо.
Гнилец закричал. У него не было рта или чего-то похожего на рот, но от его крика Маан едва не потерял остатки сознания. Это был даже не крик, но что-то оглушающе-громкое, утробное, нечеловеческое. Хлысты, оплетавшие Маана, вдруг распались, рассыпались в разные стороны и затрепетали в жуткой хаотической пляске, с шипением полосуя воздух и рассекая лежащие вокруг каменные осколки и остатки стеллажа. Некоторые удары достигали Маана, но уже не представляли для него опасности, большая часть из них уже неспособна была пробить кожу.
Маан, пошатываясь, поднялся. Его тело было покрыто кровью и иссечено так, точно его прокрутили в огромной мясорубке. Но оно вновь подчинялось ему и ждало приказов. Рожденное Гнилью, это тело обещало ему служить до самой смерти. Маан опустил взгляд на верещащего, беспорядочно хлещущего хлыстами Гнильца. Его раны были не смертельны, но достаточно серьезны чтобы повергнуть его в глубокий, как бездонные лифтовые шахты Сырой Долины, болевой шок.
— Дурак… — пробормотал Маан, занося лапы, — Если… увидишь Гниль, передай… передай ей мою благодарность.
Он ударил обеими лапами сразу, целя в распластанного под ним Гнильца. Тяжелые когтевидные кулаки, с легкостью дробящие камень, вспороли покрытое мелкой черной чешуей тело, точно это был наполненный водой длинный узкий бурдюк. Гнилец засучил хлыстами, но вряд ли это было попыткой ударить его. Скорее всего — безотчетным движением умирающего существа. Маан надеялся, что он способен испытывать боль.
А затем он напряг лапы и потянул их в разные стороны. Гнилец затрещал, и на мгновение даже показалось, что в его пустых желтых глазах, равнодушных как пузыри, вдруг появится подобие чувства. Их взгляд какое-то время казался задумчивым. Но это, конечно, было лишь иллюзией.
Маан разорвал Гнильца пополам и бросил остатки оземь. Те еще извивались, хотя уже не были единым целым. Тонкие хлысты дрожали, чертя в пыли беспорядочные кривые. Сейчас они казались ломкими и слабыми. Внутри Гнильца не оказалось костей или чего-то, что походило на них — только
Победил слабейший. Победило бессмысленное упорство и безумная самонадеянность.
В который раз за последние миллионы лет.
ГЛАВА 15
Сложнее всего было начать двигаться. Тело отказывалось подчиняться, оно истекало кровью и было переполнено болью настолько, что ощущалось одной огромной раной. Но Маан знал, что погоня не закончена. Охота продолжается. А значит, ему надо уходить, если он хочет прожить еще немного. Это было трудно. Он шатался, едва удерживая равновесие, пол под ним был мокрым от крови. Застывая, она образовывала тускло-желтую корку. Маан уперся дрожащими от напряжения лапами в пол и потащил свое тело вперед, мимо разорванных останков Гнильца, уже переставших шевелиться. Пустое треугольное лицо с глазами-пузырями глядело в потолок. Оно не видело Маана и не интересовалось им.
Первый шаг был труднее всего. Поначалу Маану показалось, что он не сможет сдвинуть тело с места. Сил хватало только на то чтоб оставаться в сознании, и ни каплей больше. После схватки, из которой он вышел хоть и полумертвым, но победителем, ему нужен был отдых. Долгий отдых. Он должен дать покой изувеченному телу, хотя бы на время. Нельзя терзать его дальше.
Но Сырая Долина за его спиной полнилась все новыми звуками, никогда прежде не звучавшими под высокими каменными сводами. Она больше не была безлюдна, в этих обрывках звуков, приглушенных длинным тоннелем, Маан различал следы присутствия множества людей. Эти люди не стояли на месте, судя по всему, они прочесывали каждый квадратный метр, и он не сомневался в том, что именно они ищут. Сырая Долина была велика, но при грамотном подходе, обладая достаточным количеством людей и акустическими радарами, можно прочесать ее за несколько часов. А может, его потайной лаз найдут куда быстрее. Эти ребята привыкли к такой работе, среди них не было дилетантов.
Значит, опять мало времени.
Он должен увести преследователей в сырые глубины, где они хотя бы отчасти лишаться своего преимущества и не будут чувствовать себя так комфортно, как в залитой бетоном и светом Долине. Если у него получится это, значит, он опять выхватит из шулерской руки судьбы счастливую карту.
Маан заставил себя сделать еще один рывок. Потом еще один. Каждый из них казался ему последним — от напряжения сознание меркло перед глазами. Но каким-то образом ему удавалось удержаться. И он делал еще один рывок.
Когда они найдут тоннель, счет пойдет на минуты. Возможно, их задержит на какое-то время разорванное тело Гнильца, которое они найдут по пути. Они даже подумают, что, может, Маана здесь и нет. Но Маан слишком хорошо знал ребят из Контроля чтобы рассчитывать, что это надолго их задержит. Они быстро поймут, что Гнильца убило что-то сходное с ним, если не еще более ужасное. Два Гнильца в одной ловушке — редкая удача…
Интересно, будет ли с ними Геалах. Чутье подсказывало Маану — будет. Но в этот раз это было человеческое чутье, не Гнильца. Геалах закончит дело, которое прежде едва не провалил, и Мунн без колебаний поручит ему командование операцией. Значит, опять встреча со старыми друзьями. Маан ощутил, как заворочались в своих гнездах зубы. Это было рефлекторное действие. Это всегда происходило, когда он думал о Геалахе. «Ты умрешь, Гэйн, — сказал он ему однажды, — Неприятно, скверно умрешь. И я надеюсь, что в тот момент я буду рядом». Его слова готовы были сбыться. Но для этого ему потребуются силы. Все силы, которые у него есть.