Гниющие во тьме
Шрифт:
Зал неспешно наполнялся народом. На входе все проходили через сканирующую рамку, реагировавшую на металл. Едва я вошла в неё – она зазвенела, привлекая внимания. После ждала комната досмотра, персональный обыск и карточка с именем жертвы. Десять секунд, чтобы запомнить и сжечь – промедление недопустимо.
Центр зала был занят людьми, по бокам фуршетные столы, ровно в том положении, как их расставили вчера. В меню закуски и выпивка, которая притягивала внимание большинства. Алкоголь достать в академии невозможно, даже преподавателям запрещалось пить, а сейчас его употребление никто не контролировал. Одна из помех для выполнения задания, проверяют нашу надёжность, выдержку, насколько мы будем преданными псами, когда хозяев не будет рядом, чтобы проконтролировать.
Мне бросилось в глаза отсутствие ножей. Столовых приборов было мало – изредка попадались вилки. Даже тарелки были общими, а фужеры металлические из негнущегося материала.
Смотреть приходилось в оба, мне нужно было выследить цель и не допустить слежки за мной. Чьей жертвой была я? Насколько он опытнее и хитрее? Старалась ловить все взгляды, что контролировали мои перемещения. Но интерес многих быстро иссякал, и я выдыхала. Может мой противник слаб или не знает меня? Пронёс оружие или решил сдаться на месте? Глупо терять такую возможность, особенно если рейтинг на дне.
Сортин Фэрли, где же ты? Как найти тебя? Кажется высокомерность и отстранённость сыграли против меня. Не знаю кто это, в чём он сегодня одет. Информации ноль и спросить не у кого – не отвлекать же Герета таким пустяком. Приходилось прислушиваться к разговорам, улавливать произнесённые имена, пока не мелькнуло нужное.
Чёрный наряд выделялся на фоне постельных оттенков, а мои несговорчивость и отстранённость, отталкивали желающих познакомиться. И меня всё устраивало, пока не стало очевидно, что такая позиция проигрышная. Старшекурсники активно общались, собираясь в небольшие группы, перемещаясь между ними, а четвёртый курс смотрелся затравленно и отчуждённо, будто изгои. Пришлось включить режим заинтересованности и участвовать в диалоге. Это помогло мне приблизиться к Сортину и не выпускать его из виду.
Подловив момент, когда он вышел на балкон подышать, нырнула следом, предварительно вытащив нож из вазы. Пришлось её уронить, притворившись опьяневшей и сожалеющей мадам. Наклонившись собрать осколки, подхватила лезвие и пропихнула его в карман между складок юбки. Успела до того, как наставники оттащили меня, приказав бросить поднятые кусочки. Они разогнали зевак и убрали всё сами, не давая возможности воспользоваться ситуацией. Джингс заставил показать руки и отпустил. Не думаю, что он поверил, но мешать не стал.
Сортин стоял ко мне спиной, облокотившись на перила. Он перебрал с алкоголем и забыл цель присутствия на церемонии. Я могла ударить в спину, порезав пиджак, окропив его кровью. Но подлые приёмы пусть оставит себе Дригли – мне они ни к чему.
– Фэрли. – Он понял голову, направляя взгляд прямо, будто не понимал, откуда раздался голос и пытался разглядеть источник. – Фэрли. – Он обернулся, споткнулся о собственные ноги и повалился назад.
Не мешкая, шагнула навстречу, полоснула по щеке ножом. Сортин непонимающе смотрел на меня, несколько раз моргнул, пытаясь осознать происходящее, потёр лицо, размазывая кровь. Поднялся на ноги и поплёлся к выходу, ничего не сказав.
Вот и всё – задние выполнено, можно порадоваться, но ощущения мерзкие, присутствует некая незавершённость. Это точно был он? Не может быть всё так просто и легко. Я ждала сопротивления, ожесточённой борьбы, но получила перевившего студента, что на утро не вспомнит моего лица. Незаслуженная победа, стечение обстоятельств, удача – не повод для гордости.
Отшвырнув нож в сторону, наблюдаю за тем, как он прокатился по кафелю и слетел вниз, после оборачиваюсь и сталкиваюсь с Руфом. Он стоял в проходе, сжимая вилку. Глаза бегали из стороны в сторону, выдавая его смятение и желание сбежать. Он шагает навстречу, вытягивает руку, чуть качаясь. Пьян или ослаб окончательно?
– Вилка? Ты серьёзно? – На лице мелькнула ухмылка, демонстрируя высокомерие.
– Знаю это глупо. – Он опустил руку, и прибор упал на пол, стукнувшись о кафель. – Я в отчаянье. Это мой последний шанс набрать баллы. – Его голос дрожал, срывался, переходил на шёпот. – Они убьют меня. Понимаешь? Убьют. Помоги.
– Зачем? Если я тебе помогу, то вместо тебя умрёт другой человек, а ты неизбежно встретишь свой конец через год или два – тебе не выпуститься из академии.
Он смотрел с молящим взоров, надеясь что я передумаю. Но у меня была своя цель – стать первой, чтобы отправиться за Геретом. И портить всё ради мнимой помощи не в моих интересах.
Оставив Руфа на балконе, возвращаюсь в зал. Больше не нужно включать дружелюбие и мило беседовать с присутствующими – я избавилась от обоих врагов, поэтому остаток вечера провожу в углу, попивая сок и наблюдая за остальными. Возле столиков с алкоголем никогда не бывает пусто. Что необычного в этом напитке? Он туманит голову, мешает сосредоточиться на цели. Некоторые напивались до беспамятства. Зачем? Чтобы забыть, что сотворила с ними академия? Или не могут смириться с неудачами?
Поднялся шум, несколько наставников сорвались с места и помчались в сторону балкона. Студенты стали перешёптываться, кто-то пытался выйти на соседние балконы, из-за чего присутствующих разогнали по комнатам, объявив об окончании церемонии.
С Кристалл мы вернулись одновременно, столкнувшись на лестнице. Её щёки пылали румянцем, словно она долго танцевала, а в глазах светился испуг – что-то встревожило её.
– Слышала, что случилось? – Она подхватила меня за руку и потащила к окну, из которого был виден парадный вход и прилегающая территория.
– Нет, мне не интересны сплетни. – Хотела добавить про чрезмерное любопытство, но умолка, заметив распластавшееся тело на земле. В свете фонарей и окон было не понятно кто это, но я узнала костюм, потому что видела его сегодня на Руфе Уитере.
Рядом стояло два наставника – они что-то обсуждали. В их позе чувствовалась равнодушие, безразличие. Очередная жертва на пути величия президиума, ничего не значащий юноша, что мог опозорить честь чёрных теней. Для них он никто. А я? Стала ли я виновной в смерти? Моя помощь могла спасти его. На чьих руках эта жизнь?
Вспоминаю свои слова и не жалею о них – они были жестокими, но правдивыми. Спасая одного – убиваешь другого. В его смерти нет моей вины, но чувствую себя паршиво, хоть и понимаю: убийца – академия и деспотический режим.