Гниющие во тьме

Эмили Редлер

Последним выносят Руфа Уитера, что застрял где-то в середине. Изнеможённый, с бледно-серым цветом лица, он едва похож на живое существо, даже рыжие волосы потускнели за последние полгода, а блеск в глазах сменился отстранённостью смешанной с потерянностью. Ему помогают только потому, что никто не хочет дополнительной нагрузки в наказание. Время Уитера на исходе и все это понимают, чем ближе экзамены и аттестация, тем меньше ему осталось. Сейчас он последний в рейтинге, чтобы выжить – ему нужно обойти троих.

Жестом руки наставник подозвал всех к себе.

– Через

неделю состоится экзаменационный бал. Каждому из Вас будет поручено убить одного человека, имя которого Вы узнаете на самой церемонии. Убить – значит сделать видимый порез на груди или лице. Не усердствуйте, если ваш соперник погибнет – вы станете следующим. – Он пристально оглядел присутствующих, не скрывая своего презрения. Норвил был одним из немногих, кто не заводил любимчиков – он ненавидел всех. – Это задание будет оцениваться в несколько этапов – провалив его, вы опуститесь в рейтинге и не сможете восстановить своё место даже успешной сдачей остальных дисциплин. Те, кто преуспеют получат шанс вырваться в лидеры и обогнать остальных.

– Почему так поздно предупредили? Мы не успеем подготовиться. –Руф говорил тихо, делая паузы после каждого слова.

На лице Джингса отразился оскал, он приподнял подбородок, осматривая юношу с головы до ног.

– Вам вряд ли это может, как и остальным. Вашими соперниками будут старшекурсники – они умнее и опытнее вас. – Он перевёл взгляд на остальных, выпрямляя спину, складывая за ней руки. – Если кто-то из ваших сокурсников пострадает перед прохождением испытания, то нанесённый ущерб будет воспринят, как жульничество, а виновного – исключат.

– Но… – Кто-то попытался возразить.

– Разговор окончен. Остальную информацию получите позже. Расходитесь. – Он жестом руки отмахнулся от нас, как от надоедливых насекомых. – Кроме Вас, мисс Силити.

Я замерла, боясь пошевелиться. Мне не нравилось оказываться в числе презираемых, отстающих, тех, кого постоянно наказывали, а в конце года их ожидал конец рейтинга и смерть. Нельзя оступаться, нельзя ошибаться, нельзя быть такой дурой, если хочу быть рядом с Геретом. Я давно решила, пойду вслед за ним или умру, другогих исходов не будет.

– Вы считаете себя самой умной?

– Нет, наставник.

– Почему Вами была пропущена последняя лекция в воскресенье? Переутомились? Решили, что заслужили отдых? – Он говорил брезгливо, отводя взгляд в сторону, давая понять, что незаслуженно тратит время на отрепье.

Что ответить? За правду накажут в двойном объёме – ябед призирают и считают ненадёжными. Сказать, что случайно уснула? Опущусь в глазах Джингса, хотя вряд ли он был высокого мнения обо мне.

Пока мозг искал правдоподобную ложь, Норвил решил избавить нас от бессмысленной части, где ему не плевать на причину, а я искренне раскаиваюсь и молю простить.

– Мне не интересны Ваши жалкие оправдания. В следующий понедельник вместо выходного дня, Вы будете участвовать в подготовке бала. Свободны.

Браво. Ударил по больному. Сломанные пальцы, бой против троих не стали бы существенным наказанием, а отобранные свободный день, возможность подготовиться к испытанию – высокая плата за неумение молчать. Сама виновата. Будешь расставлять вазы с цветочками, а не ножи точить.

Как же я ненавижу Дригли с его придурковатой усмешкой и желанием сломать жизнь другим. Когда эта неделя закончиться, план по мщению созреет. Он будет страдать так, что моя боль окажется снежинкой в пурге.

День тянулся медленно в ожидании вечера. Хотелось поскорее встретиться с Геретом, рассказать о наказании, пожаловаться на Джнгса и проклясть весь мир. Из-за этого боевая тренировка превратилась в кошмар. Мысли бежали в наш уголочек, тело ощущало следы избиения, а разум реагировал заторможено, не желая вникать в происходящее.

В конце занятия наставник рассказал об особенностях нового испытания. Оружие мы должны добыть сами – найти, украсть – не важно, главное чтобы задание была выполнено. На входе всех студентов будут обыскивать, за обнаружение подозрительных предметов отстраняют с худшим результатом. Чуть лучше ситуация у тех, кто прошёл, но их убили. Если остался в живых и не устранил соперника – баллы теряешь, но незначительно, с успешной сдачей экзаменов, есть шанс сохранить место в рейтинге. Поднимутся те, кто выполнит задание. Выше оценят тех, кто останется при этом в живых, а если и одежда с причёской не пострадают – топ-3 гарантирован.

Вместо одного обещанного противника – имеем двоих, кто в здравом уме не окажет сопротивление? Если проиграл сам, тащи за собой другого.

На лице появилась самодовольная улыбка. Я представила, как противник Дригли исполосовал ему лицо, а тот, краснея от ярости, опустился на дно рейтинга, уступая мне место.

Сокурсники шепчутся, боятся провалить задание, а я вижу перед собой перспективу роста. Осталось придумать, как протащить кинжал и одолеть того, кто может оказаться в разы искуснее меня.

От этих новостей желание встретиться с Геретом только усилилось – он единственный, кто мог дать мне ценные советы и направить на путь победы. Мне больше некому доверять.

Высидев лекцию по религии, я проигнорировала ужин и отправилась в любимое место – пустой кабинет, в углу которого валялось пара чёрных матов, груша, порванная по бокам. Это помещение выпросил брат, убедив своего наставника в необходимости дополнительных тренировок. Он был любимчиком преподавателей из-за высокого рейтинга и примерной дисциплины, располагал к себе и мог разговорить любого. Тот идеал, к которому я так отчаянно стремлюсь и не могу дотянуться.

– Уже здесь? Ты хоть на ужине была? – Он прошёл вглубь комнаты, предварительно закрыв дверь. На нём была однотонная футболка белого цвета, спортивные штаны расшитые зелёным пламенем, тянувшимся от края низа до колен. Даже его одежда была напоминанием превосходства, выдержки и сдержанности. Новость о церемонии взбудоражила меня, и я забыла переодеться, так и оставшись в брюках, обтягивающие левую ногу кожаными ремнями, и в футболке с разрезом между горловиной и плечом.

– Нет.

– Знал, что ты так поступишь. – На его лице появилась добродушная улыбка, и он кинул мне яблоко.