Гном
Шрифт:
Перед самым отправлением в купе влетела молодая девушка, кинув на него взгляд, закинула спортивную сумку на верхнюю полку, какую-то смешную допотопную корзинку поставила рядом с собой на нижнюю, напротив Сергея, куда и уселась сама.
Поезд тронулся, в купе больше никто селиться явно не собирался, и Сергей, уставившись в темное стекло окна, вдруг увидел в нем отражение девушки: через это темное зеркало она смотрела прямо на него, и Сергей повернулся.
Широко улыбнувшись, девушка залепетала каким-то голубиным, странно-воркующим голосом:
— Меня
Сергею было все равно, как ее зовут и зачем она едет в Питер, но им предстояло провести в пути не один час, поэтому злить девушку невежливостью он не хотел:
— Сергей. Я к другу еду, — он замолчал, надеясь, что получив ответ, она отстанет, но девушка принялась вытаскивать из старой корзины и разворачивать вкусно пахнущие пирожки и еще какую-то еду, продолжая болтать:
— Целый день ничего не ела — платье к свадьбе искала. Бабушка напекла всего — давай поедим, а то я одна не люблю, — она раскладывала еду, когда дверь с грохотом бульдозера, ползущего по асфальту, распахнулась, и проем полностью занял собой веселый здоровяк с лестницы — он протиснул в купе сначала свой рюкзак и только потом пролез сам, казалось, заполнив не только своим и рюкзачьим телами, но и вырывавшимся наружу весельем, все пространство.
— Привет, молодежь, меня Сергей Трофимов зовут, — он протянул руку Сергею и вежливо кивнул широко распахнувшей глаза в изумлении Оле. Окинув взглядом купе, он отодвинул сумку Сергея в угол, подмигнув ему при этом, давая понять, что понимает, почему тот оставил ее рядом, но не стоит волноваться, устроился рядом с ним и, взглянув усмехнувшись на стол, начал выуживать из рюкзака и тут же распаковывать, немного сдвинув Олину кухню, жареную курицу, маленькие стаканчики и бутылку коньяка.
— Что будем потреблять сначала? — радостно воскликнула девушка, больше сверкая радостно-голодными глазами, почему-то, на коньяк.
Когда он закончил с сервировкой, Сергей, молча улыбавшийся до этого, глядя на телодвижения тезки, весело сказал:
— Вы извините, я руку вам пожал, но от неожиданности забыл представиться — меня тоже Сергей зовут, Матвеев.
— А меня — Оля, — девушка вставила это с такой поспешностью, словно боялась, что ни коньяка, ни курицы с корочкой ей не видать, если она не назовет свое имя прямо сейчас.
Не особенно обращая на нее внимания, мужчина повернулся к Сергею:
— Тезки значит, — произнес он уже без хохота, задумчиво глядя на молодого человека рядом.
— Давайте есть и давайте придумаем, как вас различать — вы, Трофимов, Сергеем будете, а вы Матвеев — Сережей, согласны? А то вы оба вскакивать будете, если я к одному из вас обращаться буду.
Мужчины согласно кивнули, и Сергей Трофимов, открывая бутылку коньяка, с веселым интересом, в котором Сергей увидел какой-то еще непонятный замысел, разливая напиток по одноразовым, бывшим в его же запасе, стаканчикам, расспрашивал совершенно ожившую от ароматов Олю:
— Вы, девушка, чем живете-занимаетесь?
И,
Девушка, совершенно забывшись, рассказывала все обо всех своих знакомых, родственниках и людях, которых встречала в своей жизни и посчитала интересными, когда после очередной небольшой коньячной дозы, сощурив глаза на Сергея, тише спросила:
— Сереж, раз уж мы так встретились — ты один, я — одна, может сходишь со мной на свадьбу?
Сергей очень хотел встать во весь рост, зная, что после она отстанет и замолчит на всю дорогу, но сдержался, понимая, что девушка эта ни в чем не виновата, просто не хочется ей одной появляться на свадьбе сестры, а ему — злить ее — просто потому, что она была симпатичной и далеко не глупой, несмотря на свою болтовню и, не будь он, кем был, он бы с радостью согласился на ее предложение.
Весельчак-тезка, бросив на Сергея взгляд, в секунду отреагировал:
— Оль, возьми меня, я — лучше, он для тебя слишком серьезный, — Девушка расхохоталась и, допив коньяк из своего стаканчика, не дожидаясь мужской поддержки, встала:
— Извини, Сергей, ты не в моем вкусе, пойду по вагону погуляю, может, девичью компанию найду, вас, мужиков, обсудить, — подмигнув сразу обоим, она вышла из купе, закрыв дверь.
9
Они остались одни и первым прервал молчание Сергей:
— Спасибо тебе, за все: и за вагон и… — Здоровая рука тезки легла на его плечо.
— Странный ты. Благодаришь за что? Люди должны понимать друг друга не только, когда жалуются. И, по-возможности, помогать. Я — археолог, при нашей жизни все время нужно стаей жить, на раскопках — не в гостиницах живем, — помолчав, он совсем серьезно повернулся к собеседнику уже всем туловищем, и продолжил, опустив глаза. — Я понимаю, тебя этим вопросом жизнь достала, но спрошу. Не хочешь — не отвечай, ничего тут нет, ты же не карлик — почему не вырос? Травма была?
Сергей без особых подробностей коротко рассказал попутчику свою историю болезни, тот поднял глаза, в которых абсурдно — на его мужественном лице — светились какие-то злые слезы:
— Как ты так жить собираешься? И чем? Знаешь, я здоровый сильный мужик, много чего в жизни пережил и видел, а вот поставил себя в твою ситуацию и, честно, — понятия не имею, чтобы я делал, как жил бы. Кажется, какая может быть разница, мелкий ты или высокий — правда в том, что есть она — разница эта. По крайней мере, в нашей стране — есть. Может, в Лондоне, где такие панки по улицам бегают, что ни один сюрреалист не придумает, и не заметили бы, хотя насчет работы там — тоже сомневаюсь, — он налил в оба стаканчика коньяк и подавая Сергею, уже чуть веселее добавил: