Гобелен
Шрифт:
Ищет ли она улику? Да нет, просто глупая прихоть. Гобелен Байе самым пристальным образом изучали при помощи микроскопов в течение двух столетий; едва ли она сумеет найти что-нибудь новое.
ГЛАВА 13
13 мая 1065 года
А во дворце поварихе приходится готовить все более старательно, чтобы заставить короля поесть. Каждый день это китовое мясо и мясо дельфинов, которое добывают королевские рыбаки, а охотники приносят диких уток и оленину. Есть еще маринованный лосось, подарок короля Малкольма из Шотландии, и ореховые пирожные из Персии. Но ни нежное мясо, ни мягкие сыры, ни сладкие пирожные не вызывают у Эдуарда аппетита. Королева
С того самого момента в начале лета, когда я забыла заглянуть в комнату, прежде чем войти, королева стала больше разговаривать со мной. В тот день я вернулась, чтобы забрать ткань, забытую в комнате. Когда я уходила, там никого не было. Я распахнула дверь и увидела, что они обнимаются, стоя у западного окна и наблюдая, как солнце покрывает темный лес вечерним ореолом. Я не могла притвориться, что ничего не заметила, и несколько ужасных мгновений все молчали.
Я шагнула в комнату, поскольку кто-то должен был сдвинуться с места, и подошла к столу, чтобы взять ткань, за которой вернулась. Я молчала — говорить было нечего. Тишину нарушила Эдита. Она спокойно спросила, буду ли я хранить их тайну. Я ответила, что храню их тайну уже год и буду хранить всегда. Она спросила, не осуждаю ли я их, а я сказала, что сердце не подчиняется законам церкви или короля, это территория, которой правит любовь. Мне показалось, что Одерикусу стало стыдно, когда он понял, что я знаю о том, что он нарушил обет. Он молча отвернулся и принялся смотреть в окно.
18 июля 1065 года
По настоятельной просьбе сестры Тостиг вернулся из Нортумбрии ко двору. Эдита считает, что только он, как любимец короля, может утешить угнетенный дух Эдуарда. Гарольд находится в Мерсии у Эдвина, где пытается, как и его сестра, добиться расположения эрла. Эдвин — брат жены Гарольда, но я молюсь, чтобы он оставался верным своей сестре и королеве. Но Эдвин и его брат Моркар будут помогать сильнейшему, их волнуют лишь собственные интересы. Мерсия велика и богата и может либо встать на пути вторжения со стороны континента, либо же его поддержать. Если король умрет, а его земли не будут едины, наша слабость станет очевидна не только Вильгельму из Нормандии, мечтающему о короне саксов, но и Харольду Хардрааду, северному королю-воину. Еще один стервятник, который хочет стать королем.
Страх подобен запаху, который все чувствуют. Старухи вспоминают битвы и реки крови, пролитые до того, как Эдуард стал королем, — их мужья погибли тогда под ударами топоров викингов. Им страшно гораздо больше, чем остальным.
20 августа 1065 года
Королева Эдита попросила меня купить в Винчестере шерсть и краску и отнести в монастырь. Я думала, что вышивка гобелена завершена, однако королева чем-то встревожена, и я не стала ничего спрашивать. Из-за новых неприятностей она плохо спит, у нее остается мало времени. Теперь Эдита не может навещать сестер и наблюдать за вышивкой гобелена.
Я шла через лес и один раз остановилась, чтобы рассмотреть между деревьями прячущуюся там лису. Мне показалось, что и она меня разглядывает.
Улица за рыночной площадью была тихой и пустынной, и, вопреки обыкновению, я нигде не увидела детей и нищих. Но в мастерской, где делали краски и чернила, как всегда, кипела работа. Хозяин мастерской — хитрый маленький человечек без подбородка, с темной кожей, потрескавшейся, как кора оливы. Порошок делают его жена и дочь, но деньгами распоряжается он. Пока он пересчитывал пенни, я проверила, хорошо ли он заткнул горшки с краской. В прошлый раз он плохо залил крышку воском, и корзинка испачкалась. На сей раз горшки были закрыты надежно, каждый завернут в ткань соответствующего цвета. Зеленый цвет получали из цветов ириса, желтый — из коры дикой яблони, красно-коричневый — из корней марены.
Купец так долго считал монетки, что я забеспокоилась и мне захотелось поскорее уйти. Я наблюдала, как работают его жена и дочь — молчаливая пара была настолько поглощена своим занятием, что не обращала на меня ни малейшего внимания. Казалось, стены комнаты охвачены пламенем — так ярко горел огонь в очагах. Над каждым висел котел, в котором кипятились жидкости всех оттенков зеленого и коричневого цветов. Пол в мастерской земляной, но на нем столько пятен краски, что он больше походит на спутанную цветную пряжу. Воздух наполняли тошнотворные ароматы дыма и растений. Я смотрела, как дочь торговца смешивает темно-синий порошок ляпис-лазури с яичными белками, чтобы получившаяся паста держалась на пергаменте. Я уже видела эти темно-синие камни на рынке, где купцы с Востока продают застежки для плащей и рукояти кинжалов из серебра и лазурита. У леди Изабель много таких бусин, и она хочет, чтобы я украсила ими ее платье.
Жена хозяина лавки толкла пестиком на деревянном столе крылья насекомых, но я не смогла определить, каких именно. Порошок получался красным, темнее крови.
Из лавки красильщика я отправилась на рынок, где шерсть стоит дешевле. Там оказалось неожиданно много народу, а посреди площади собралась толпа. Я подошла поближе и увидела, что все наблюдают за танцующим медведем. Хозяином несчастного животного был один из темнокожих путешественников с южного континента, худой человек в поношенной одежде. Я не могла понять, как люди могут смеяться, глядя на то, как огромное животное с печальными глазами и грязным мехом с трудом поднимает толстые лапы, подчиняясь звукам маленькой флейты, на которой играет его хозяин.
Я купила некрашеной шерсти и поспешно зашагала прочь, стараясь не смотреть на жестокую забаву. Я прошла мимо палатки Мирры, не заметив ее, но она меня позвала и предложила выпить чашку крапивного чая. Возраст Мирры определить невозможно. По ее лицу видно, что она датчанка. У нее серебряные волосы, а кожа темно-коричневая. Такой она была всегда, с тех самых пор, как я ее помню. Она налила мне чашку чая и предложила присесть на стул. В отличие от остальных Мирра никогда не спрашивает меня о новостях во дворце, выказывая свое уважение.
Именно оттого, что Мирра не любит сплетничать и вести пустые разговоры, я иногда делюсь с ней своими тревогами, и она внимательно слушает, но высказывает свое мнение и дает советы только тогда, когда я ее прошу. Иногда она лишь кивает и похлопывает меня поруке, но я всегда чувствую, что после бесед с ней в голове у меня проясняется. Сегодня она долго смотрела на меня своими глазами цвета моря и молчала, а я тихо сидела рядом. Когда я допила чай, она засунула руку под прилавок и вытащила кожаный мешочек, завязанный шнурком из разноцветной шерсти.
Я оглянулась, чтобы проверить, не наблюдает ли за нами кто-нибудь. Предсказания запрещены королем, который считает оракулов-северян варварами и твердит, что они поклоняются фальшивым богам. Однако на рунах гадают с тех самых пор, как захватчики впервые появились на острове, и многие и по сей день обращаются к ним за советом. Мирра посмотрела на меня, молчаливо задавая вопрос и продолжая держать мешочек в руке. Я кивнула, и она высыпала на скамью гладкие кусочки тисового дерева. Некоторые из них упали резной стороной вверх, и Мирра собрала их. Затем я выбрала один из упавших картинкой вниз — это оказался Ансуз, символизирующий знание и обучение и указывающий будущее. Мирра долго смотрела мне в глаза, словно пыталась заглянуть в самое сердце, но я чувствовала себя спокойно. Потом она заговорила, очень тихо, но ее голос стал низким, как у мужчины, и я слышала каждое слово.