Гоблин – император
Шрифт:
— В Эдономею, — уточнил Майя. — На западные болота.
— Должно быть, мрачное местечко.
— Да, — сказал он.
— И вы жили там до самой смерти отца?
— Да.
— Сколько человек жило с вами?
— Только мы сами и наш опекун. Двое слуг, один для работы в доме, другой в саду. Повариха и две горничные.
— И, наверное, иногда появлялись курьеры?
— Крайне редко, — согласился он.
— Очень мрачно, — заключила Дач'осмин Чередин.
Он не знал, что ответить, но в этот момент подошел Цевет, поклонился и взлетел
— Ваше Высочество. — Секретарь снова поклонился. — Дач'осмин Чередин.
— Что такое, Цевет?
Майя не смог скрыть раздражения в голосе, но Цевет развел руками, извиняясь, и ответил:
— Это Осмеррем Даниван, Ваше Высочество. Осмин Данивин говорит, что ее мать умирает. Не хотели бы вы прийти к ней?
В течение одной мучительной секунды он не мог вспомнить, кто такая Осмеррем Даниван, и почему его должна заботить ее смерть, но затем ее имя всплыло в памяти, и горе железным обручем сдавило грудь.
— Да, — сказал он. — Да, мы хотим пойти. Дач'осмин Чередин, просим извинить нас. Мы должны…
— Но куда вы собираетесь? — Спросила она. — Кто такая Осмеррем Даниван?
— Одна старая дама, она была добра к нам на похоронах нашей матери. Единственный человек из всех. У нее уже был удар, и… этого следовало ожидать, но…
— Вы обязательно должны пойти, — решительно сказала Дач'осмин Чередин. — Не беспокойтесь о нас. Вы обязательно увидите нас снова.
И с сочувственной улыбкой, которая впервые сделала ее лицо милым и добрым, она присела и спустилась с помоста. Майя не смотрел ей вслед.
— Нужно ли нам что-то сказать? — Он обвел рукой веселящийся Унтелеан. — Им всем?
— Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Мы уже предупредили лорда Беренара и управляющего, а так же нескольких людей Великого Авара. Никто не будет обижен вашим отсутствием.
— Спасибо, — сказал Майя и вместе с Цеветом и своими нохэчареями покинул Унтелеан.
Он не был удивлен тем, что Цевет знает дорогу к апартаментам Данивада. Впрочем, Цевет знал все, и Майя был глубоко благодарен ему за это.
Осмин Данивин встретила их у двери. Она плакала, но старалась переносить свое горе с достоинством и самообладанием.
— Ваше Высочество, благодарим вас за доброту, — она не пренебрегла реверансом. — Мы не будем просить вас остаться надолго, но мама сейчас пришла в себя, и мы знаем, что… — Она прикусила губу, чтобы взять себя в руки. — Мы знаем, что она была бы очень рада вашему визиту, и мы подумали…
— Осмин Данивин. — Нужно было прекратить этот болезненный разговор. — Визит не стоит нам ничего, и если нам дается возможность отплатить добром за добро, мы рады это сделать.
— Спасибо, Ваше Высочество, — сказала она и повела его в спальню матери.
Здесь ничего не изменилось со времени последнего посещения. Разве что стало немного теплее — он был бы рад, если бы это действительно было так — и женщина на кровати казалась еще более хрупкой, совсем утонув в своих одеждах.
— Вшшш, — прохрипела она.
Ваше Высочество.
— Здравствуйте, Осмеррем Даниван, — сказал Майя и улыбнулся ей.
— Вы пришли… — Ей было трудно дышать. — Попрощаться?
— Да, — сказал он. Как предупредила Осмин Данивин, она была в сознании. И знала, что умирает. — Да, я пришел попрощаться.
Улыбка у нее была почти прежней.
— Хршшш…
Хороший мальчик, сказала она в последний раз.
Он осторожно взял ее руку. Уже ничего не нужно говорить, подумал Майя. Он помнил смерть своей матери, последние два-три дня она почти не говорила, они понимали друг друга молча. Она просто хотела смотреть на него и держать его за руку. Знать, что он рядом. И ему показалось, что он увидел облегчение в глазах Осмеррем Данивар, когда она поняла, что ее не будут принуждать ни говорить, ни слушать. Он держал ее за руку и думал, как добра она была с ним десять лет назад, а еще вспоминал Тару Селехара, с бесконечным терпением вновь и вновь повторяющего молитву сострадания к мертвым. И увидев, что ее разум начинает угасать, он наклонился и поцеловал ее в лоб.
На мгновение ее пальцы дрогнули в его руке.
— Хршш, — сказала она. — Хршшш импрррр.
Хотела ли она сказать «Будь хорошим Императором» или «Вы хороший Император»? Неважно, ответ был только один:
— Спасибо, Осмеррем Даниван, — сказал Майя. — Спасибо вам за все.
Она снова улыбнулась и отпустила его руку. Он отступил, давая ее дочери занять свое место у постели.
— Спасибо, — быстро прошептала Осмин Данивин.
Он ненадолго склонил голову, потом быстро повернулся и вышел, пока слезы не совсем застлали ему глаза.
— Хотите ли вы вернуться в Унтелеан, Ваше Высочество? — Спросил Бешелар, когда они вышли в холл.
— Это необходимо? — Майя устало потер рукой лицо.
— Позже, — уверенно заявил Цевет. — Танцы будут продолжаться еще не меньше часа. Вы можете вернуться в Алсетмерет и отдохнуть. Вам некуда торопиться, Ваше Высочество.
Проснувшись на следующее утро, Майя не мог вспомнить, как он добрался из Черепаховой гостиной, где согласился посидеть полчасика в тишине, в свою спальню, и как Цевету удалось убедить его не возвращаться к танцующим. Но он был благодарен.
На столе рядом с завтраком его ожидала записка с черной каймой от Осмин Данивин: ее мать умерла прошлой ночью, меньше, чем через час после визита Майи.
И никто не поймет, подумал Майя, если Император наденет сегодня траур по ней.
Глава 30
Девятнадцатый день рождения Эдрехазивара VII и Зимний бал
В свой девятнадцатый день рождения Майя был разбужен еще до рассвета холодным ветром, завывающим среди шпилей Алсетмерета. Шум был такой печальный и в то же время такой яростный, что уже через несколько минут он понял: заснуть снова не сможет. Он сел, зажег свечу у постели, и тут же от окна раздался голос Телимежа: