Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
В правой руке Зеча нес полипропиленовую клетчатую сумку на молнии – модельный ряд «хлеб челнока», – внутри которой хранилось всё необходимое для того, чтобы быстро и четко отработать полученный на прошлой неделе аванс. Присовокупив к нему дополнительные двадцать тысяч долларов. Сумка весомо отягощала руку, несмотря на то что единственное находившееся в ней железо заблаговременно адаптировали под усеченный вариант «скрытого ношения». То был старый китайский автоматический карабин «Type» со складным прикладом и укороченным магазином для патронов. К данной комплектации полагался еще и самопальный глушитель,
«Побольше шуму, мсье Овечкин! Побольше шуму» [21] .
Санкт-Петербург,
10 августа 2009 года,
понедельник, 7:48
Мешечко запер кабинет, набросил на левое плечо лямку рюкзака, в котором с трудом поместились два бронежилета «Дефендер», и быстрым шагом направился к выходу. Проходя мимо оперской, он автоматически сунул нос в приоткрытую дверь. Сугубо для порядку, так как личный состав давно ожидал его на улице, загрузившись в пепелац. Но, как оказалось, заглянул не зря: помимо традиционно оставленного на хозяйстве Лоскуткова, в оперской находилась еще и Прилепина. С отчаянно-злым выражением лица она совершала резкие и нервные манипуляции с ремнями наплечной кобуры. Она же «оперативка».
21
Цит. из к/ф «Корона Российской империи, или Снова неуловимые».
– Ольга Ивановна! Вы чего копаетесь?! Цигель-цигель! И так пригораем капитально.
– Да кобура, чтоб ее! – пожаловалась Прилепина. – Такая конструкция идиотская! Ремни, пряжки, кнопки какие-то. А пистолет всё равно вываливается!
– А я вам говорил: возьмите обычную поясную, – назидательно заявил Лоскутков. Тем самым как бы снимая с себя как с дежурного ответственность за происходящее.
– И куда я ее? Поверх юбки нацеплю?! – огрызнулась Ольга.
– Бросайте это дело, – распорядился Мешок. – Ствол в сумочку, и пошли.
– Согласно инструкции категорически запрещается носить табельное оружие в барсетках и сумках, а также…
Прилепина не докончила казенной фразы, увидев как Андрей сердито заиграл желваками скул. Впрочем, материться не стал, а напротив, вполне себе миролюбиво разъяснил:
– Ольга Ивановна! Инструкция есть не более чем форма. Но, если безоглядно бороться за форму, можно победить само содержание. Помните народную мудрость про воду и выплеснутого ребенка? Кстати, извлечение оружия из сумочки безусловно дает потерю в несколько секунд по сравнению с кобурой. Но зато несет в себе элемент неожиданности. А это бывает много важнее… Всё! Коля, остаешься за единственного, а потому за старшего. Мы погнали…
…Ольга и Андрей, преодолев несколько шлюзов дверей, вышли из конспиративной квартиры и направились к маршрутке. Набитой сейчас не совсем чтоб под завязку, но непривычно плотно. А всё потому, что на операцию по обеспечению безопасности
Они уже подходили к оперативному транспорту, когда из-под арки вынырнула знакомая фигурка и, стремясь успеть до погрузки, резко ускорилась:
– Андрей Иванович!
Мешечко притормозил, немало удивленный неожиданным появлением молодой мамаши:
– О, Анюта! Какими судьбами?
– Я к вам! По очень, очень важному делу! – тяжело дыша, натужно улыбнулась подбежавшая Анечка. – Ой, а вы что, уезжаете?
– Да нарисовалась тут, на нашу голову, неприятная работенка. А что за дело? Что-то срочное?
– Вы про пожар слышали?
– Какой пожар?
– В ночь с пятницы на субботу. В церкви. В той самой, где мы Санечку крестили.
– Ах да, что-то такое припоминаю. И чего?
Анечка перевела дух, собираясь с мыслями, и затараторила со скорострельностью пулемета:
– Есть все основания считать, что это был преднамеренный поджог. Понимаете?.. А незадолго до того сатанисты подбрасывали к алтарю записки с угрозами. Копии двух таких записок у меня есть. Понимаете?
– Нет, не понимаю. Ты это к чему ведешь?
– А к тому, что мы должны заняться этим делом!
– На каком основании? – нетерпеливо спросил Мешок.
– Как это на каком? – Глаза у девушки округлились – А что, если на поджоге они не остановятся? Настоятель, отец Михаил, он… он очень хороший человек. А вдруг теперь они захотят его убить?
– Анюта, ну и фантазии у тебя! Ты бы поменьше телевизор смотрела, что ли. Всяких там «Оменов» и «Экзорцистов». Ты ведь кормящая мать, в конце концов.
– Андрей Иванович! Ну зачем вы так? – Сбитая менторским тоном начальника, казалось, девушка вот-вот разрыдается от досады и непонимания. – Хорошо, допустим, про убийство это всего лишь фантазии. Но поджог-то был! Поджог-то реален!
– Аня, милая! Я всё понимаю. – Мешок из последних сил старался быть деликатным. – Ты у нас девочка добрая, впечатлительная… Вот только нет у нас ни возможности, ни сил, ни средств вести дознание по делу о поджоге. Этим должны заниматься специально обученные люди. Ну зачем мы будем самодеятельность разводить в делах, в которых ничего не смыслим? Логично?
– Логично, – кивнула Анечка. Но тут же уперто продолжила гнуть свою линию: – Логично, но неправильно. Нечестно!
– Что нечестно?
– Мы ведь занимаемся защитой, так?
– Допустим.
– Тогда почему мы порой защищаем разных упырей, а когда защита понадобилась действительно хорошему человеку, сразу в кусты?!
– Да потому что мы с тобой не Чип и Дейл! – на раздраженно-повышенных ответил Мешок, начиная терять терпение. – Разницу чуешь?! Или объяснить?!
– Не надо. Объяснять.
Последнюю фразу Анечка произнесла столь потерянным голосом, что Андрей сразу смягчился:
– Всё, Анюта. Извини, но нам с ребятами сейчас действительно некогда. Давай в другой раз, ладно? В другой раз и – по существу. А о волхвах, самаритянах и христианских мучениках можешь в любое время заехать и подискутировать с Крутовым. Он у нас человек образованный, высокими материями увлекается.