Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
Возвращаясь с работы и вот уже которую неделю подряд не торопясь особо домой, подходя к метро, Прилепина зашла в мегаунивермаг «Владимирский Пассаж». Заглянула скорее в музейных, нежели в потребительских целях. Так как денег на шопинг для себя любимой катастрофически не было. Разве что чутка обновить колготочный модельный ряд.
Проходя галереей второго этажа мимо кофейни, Ольга притормозила, подумав было о чашечке шоколада, но потом решила, что настоящего шоколада в сетевом заведении все равно не подадут. Она двинулась дальше, и вдруг за ее спиной
– ПРИЛЕПИНА!!
Ольга обернулась – навстречу ей, бесцеремонно расталкивая посетителей, неслась рыжеволосая девица в спортивных бриджах и легкомысленном топе, более уместном для посещения спортивного зала, нежели респектабельного магазина.
– Прилепина!
– Надька! Ты?! О, боги!
Рыжеволосая, взвизгнув, заключила Прилепину в крепкие, именно что спортивные объятия. Девушки расцеловались.
– Виолка! Сколько же мы с тобой не виделись! Очуметь!
Бывшая сокурсница по институту Лесгафта Надька Вылегжанина схватила Ольгу за руку и потащила в кофейню. К самому дальнему столику, за которым сидел молодой загорелый брюнет. Излишне перенакачанный, на вкус Прилепиной, красавец-мужчина, явно из породы «жеребцов».
– Стасик! – скомандовала Вылегжанина. – Закажи моей подруге кофе, буше и… исчезни. Мы с Виолой сто лет не виделись, и нам необходимо срочно посплетничать. – Красавец покорно направился к стойке. – Ну, давай, подруга, рассказывай! Каким ветром тебя надуло? Прогулка? Вечерний шопинг?
– Ага, разгулялась беднота, аж лохмотья отлета… – усмехнулась Прилепина, присаживаясь напротив.
– Да ладно, хорош прибедняться! Хотя, знаешь, я и сама здесь ничего не покупаю. Разве что на распродажах. И это притом, что мне положен дисконт во всех местных магазинах.
– Ты что, здесь работаешь?
– Ну да, на последнем этаже, в фитнес-центре, инструктором. А ты?.. Слу-ушай, Виола, я была просто в шоке, когда кто-то из наших сообщил, что ты пошла работать училкой в школу.
– Да уж, похоже, мы действительно слишком давно не виделись, – покачала головой Ольга. – «Вспомнила баба как девкой была». Школа для меня – это дела давно минувших дней.
– И слава богу. А сейчас?
– В милиции, бумажки перекладываю, – уклончиво ответила Прилепина.
– Ты? В милиции? Прикольно! Был у меня как-то знакомый мент, так он…
Вылегжанина осеклась, потому что к их столику возвращался Стасик. Он молча поставил перед Ольгой чашку, блюдце с пирожным и, памятуя о полученном приказании «исчезнуть», направился на выход. Единственно напомнив:
– Котик, у тебя через пять минут группа.
– Ничего, подождут! – фыркнула Вылегжанина и вздохнула картинно. – Ой, Виола, ты даже представить себе не можешь, как меня заколебали эти целлюлитные ляжки и ягодицы! Кстати, как тебе мой Стасик?
– Хорош, вылитый Бандерас.
Надька гордо вскинула голову:
– Это наш массажист, я его полгода приручала. Ты бы знала, Виолка, какие у него руки! Я всякий раз кончаю от одного только прикосновения… А как у тебя на личном фронте? По-прежнему замужем за этим своим… Валера, кажется?
– Володя.
– Ой! Ну извини! – Вылегжанина сделала вид, что смутилась. Получилось неважно. –
– Бизнесмен, – подтвердила Ольга. – Только уже не у меня.
– Развелись? Можно было предположить. Ты ведь у нас на курсе самая первая замуж выскочила, – отчего-то оживилась Надька. – А дети есть?
– Юридически развод не оформляли, а фактически живем порознь. Сыну Дениске восемь лет.
– Ну так сходила бы в загс да поставила штампик, если давно! Всех делов-то! Тем более сама в милиции работаешь.
– А какая разница? Со штампиком, без штампика?
– Гигантская! – наставительно ответила Вылегжанина. – Чтобы снова замуж выйти! Или ты решила поставить на себе крест и одна воспитывать ребенка?
– Денису нужен отец, а не мамин муж. А мне не нужен никто, кроме Дениса, – прошептала Ольга скорее себе самой, чем кому-либо еще. – Так что у нас сейчас все при своих.
Вылегжанина всплеснула руками:
– Господи, Виола, да спустись ты на землю! А ты уверена, что сын, когда вырастет, скажет тебе спасибо за такую жизнь? Я уж не говорю о том, что и о себе подумать не грех. Еще два-три года, и ты превратишься в милицейскую селедку, у которой на уме одни только приговоры. Или что там у вас?.. Слу-ушай! А ведь это мысль!
– Какая мысль?
– Хочешь, я тебя с классным мужиком познакомлю? Симпатичный, разведенный, богатый. Правда, далеко не молод, но во многих случаях это даже еще и лучше. А, Виолка? Вот честное слово: если бы не Стасик, давно бы его себе забрала. А знаешь, как его зовут? Людвиг Ромуальдович! Охренеть, правда?
– Правда, – усмехнулась Ольга. – Спасибо, Надюш, пока не нужно. Но я буду иметь в виду.
– Как знаешь. Только учти: пока ты имеешь в виду, другие – уведут… Ладно, Виолка, мне действительно пора бежать. А то мои целлюлитные тетки затребуют компенсацию за неполное занятие. – Вылегжанина порылась в сумочке и протянула Ольге визитку. – Вот, обязательно звони. Кстати! – Она окинула Ольгу профессионально-оценивающим взглядом. – Тебе бы, мать, самой не худо к нам походить. Если здесь, – Надежда показала в область груди, – у тебя всё пучком, то вот с бедрышками желательно немного поработать. Да и в солярии, по ходу, ты уже несколько месяцев не была. Я угадала?
– Почти. Ошиблась только в порядке. Несколько лет.
Казалось, от потрясения Вылегжанина сейчас лишится дара речи.
– Ты что, Прилепина, совсем того?! Нет, решительно следует заняться твоим воспитанием. Я понимаю, что служба в милиции и опасна, и трудна. Но! В конце концов, менты тоже люди! Хотя… если посмотришь по телику новости, уже начинаешь как-то в этом сомневаться… Ну, всё, Виола, целую. Позвони обязательно!
Надька чмокнула подругу в щеку и поскакала в сторону эскалатора. А Ольга, задетая ее последней фразой, не стала доедать пирожное, ограничившись остывшим кофе. Покидая кафешку, она невольно задержалась у зеркала, пытаясь понять: что именно не так у нее с «бедрышками»? Неприятно вспомнив, как вчера утром она с трудом влезла в джинсы, Прилепина окончательно расстроилась.