Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Константинов Андрей Дмитриевич

– Да, Андрей, слушаю тебя.

– Олька, мы не могли бы с тобой повидаться?

– Когда?

– Прямо сейчас. Я могу подъехать, куда скажешь.

– Что-то случилось?

– Ничего военно-морского. Просто хочу тебя увидеть.

– Извини, Андрюш, я никак не смогу. У меня сегодня у Дениса день варенья. И еще Володя в гостях. Неудобно.

– А Володя – это кто?

– Отец Дениски.

– А, понятно. Так у вас там что-то типа семейного вечера воспоминаний?

– Вроде того.

– Ну, в таком разе: извини

за беспокойство.

– Андрей! С тобой действительно все в порядке? – встревожилась Прилепина.

– О, да! У меня всё просто «по пять»! До завтра, Олька.

– До завтра.

Ольга сбросила звонок. Какое-то время она сидела, прислушиваясь к своим ощущениям, и размышляла над тем, что же там, у Андрея, могло случиться. В том, что «случилось нехорошее», она, зная характер и интонации Мешка, почти не сомневалась.

В состоянии глубокой задумчивости Прилепина возвратилась к своим, и Денис первым делом спросил настороженно:

– Что, опять срочно вызывают на работу?

– А вот и не угадал.

– Не угадал! Не угадал! Ха-ха-ха! Проиграл! – радостно запрыгал вокруг отца сын.

– Кто проиграл? Во что проиграл? – не поняла Ольга.

– Это мы с ним поспорили. Папа сказал, что тебя сейчас вызовут на работу, ты быстренько соберешься и уедешь. А я ему говорю – ни фига!

– Ф-фу, Денис! – бабушка укоризненно посмотрела на внука. – Что за жаргон?

– Короче, мы с ним поспорили, и он проиграл.

– На что спорили-то?

– На поцелуй. Если папа проиграет, он должен тебя поцеловать.

Володя вытер жирные губы салфеткой, весело поднялся со словами:

– Ничего не поделаешь! Дело чести, сама понимаешь!

Он хитро подмигнул Денису, подошел к Ольге и под радостные детские возгласы по-хозяйски обнял де-юре супругу и поцеловал.

Странное дело, но ей даже понравилось…

Санкт-Петербург,

15 сентября 2009 года,

вторник, 00:17 мск

Придав физиономии выражение какой-никакой осмысленности, Андрей зафиксировал тело в положении «вытянуться во фрунт» и осторожно позвонился в дверь. Ждать реакции пришлось около минуты: наконец щелкнули замки, и на пороге возник заспанный Золотов – в майке, застиранных трениках и шлепанцах на босу ногу.

– Здравия желаю, господин подполковник!

– Оп-па! Явление Христа народу. Привет-привет, давно не виделись, – Василий Александрович профессионально принюхался. – Ба, «Устин Аимыч, ты где так нализался»?

– В машине.

– Ты что, в таком виде машину вел? – нахмурился Золотов.

– Нет. Я сначала к вам во двор приехал, а потом уже…

– Понятно. А чего сразу не поднялся?

– Размышлял…

– Хорошее дело. Богоугодное.

– Василь Саныч, супруга дома? – понизив голос до шепота, спросил Андрей.

– На дачу уехала,

к сестре.

– Уф-ф, хоть где-то повезло. Пустишь переночевать?

– Ты что, с Леркой поссорился? Или просто боишься в таком виде дома показываться?

– Всё хуже, господин подполковник. Всё гораздо хужее…

– Ну заходи, коли так…

* * *

В 01:15 в полумраке Ольгиной спальни маленьким фонариком зажегся дисплейчик поставленного на беззвучный виброзвонок мобильного телефона.

Зажегся синим, высветив короткое имя «Андрей».

Фонарик подрагивал около минуты, но так и не разбудил ни его хозяйку, ни человека, в объятиях которого та сейчас спала.

В конечном итоге сей «Flash in the night» так и оказался невостребованным.

И мобильник, так ни до кого и не докричавшиийся, погасил свой экранчик.

As a break of dawn came closerAII my hopes seemed so forlorn… [48]

Впрочем, до рассвета было еще пить и пить…

Глава шестая

Полярные зори здесь тихие

48

Первая строчка некогда популярнейшего хита «Огонек в ночи» шведской группы «Secret Service»: «С наступлением рассвета все мои слабые надежды умирают…»

Санкт-Петербург,

15 сентября 2009 года,

вторник, 10:46 мск

В курилку со страдальческим выражением лица заглянул Коля Лоскутков и обратился к гоняющим чаи Холину с Джамаловым с престраннейшей просьбой:

– Мужики, сигареткой не угостите?

– Ты же у нас некурящий? – удивился Григорий.

– Да вот, чего-то вдруг захотелось.

– Ну, тады держи.

– Гришк, ты чего это ребенка к дурному приучаешь?

– Какой же он ребенок? У него вон ножища явно сорок третьего размера. Соответственно, и член восемнадцать сантиметров, не меньше.

– А ты что, измерял? – хохотнул Джамалов.

– Дурень! Газеты читать надо. Вон, на столе «Комсомолка» позавчерашняя. Посмотри там, на восьмой странице, в разделе «Вырежи и сохрани». Памятка: «размер мужского члена в зависимости от длины ступни».

– Правда, что ли? – недоверчиво покосился на коллегу Ильдар. Но газету взял, отыскал нужную страницу и принялся ржать в полный голос: – Вот идиоты!