Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Извините. А вы что, прямо здесь собираетесь? – брезгливо поморщившись, спросила Ольга.
– Собираюсь чего?
– Облегчаться?
«Ботан» опустил пьяные очи долу и только теперь сообразил, о чем, собственно, идет речь.
– Пардон! Дамы! Тысяча извинений!
Покачиваясь, он направился в сторону уборной.
– Кошмар! – проводила его презрительным взглядом Нежданова. – Интересно, в этом городе вообще есть трезвые и мало-мальски вменяемые мужики?
– Тебе вчера таксист что сказал? «Север! Какие места, такие и люди». Здесь, если
– И как они в таком состоянии умудряются детей делать?
– Надеюсь, ты не собиралась проверить это на практике.
– Упаси боже!
– Тогда сваливаем отсюда. Пока твой Юрий Капитоныч не возвернулся. И пока Соболева Анастасия Дмитриевна охрану клуба на уши не поставила.
– Куда сваливаем? Какая Соболева? – недоумевала Юля, покорно пробираясь следом за Прилепиной на выход.
– Потом. По дороге расскажу…
Небольшой хвост очереди в кассу поездов дальнего следования состоял сплошь из хмурых, невыспавшихся людей. Исключением здесь не стали и Прилепина с Неждановой, силы которых после пережитых событий бессонной, полной приключений и алкоголя ночи были практически на исходе.
Разменяв в окошечке кассы честно украденную купюру, Ольга приобрела билет до Питера на паспорт Анастасии Соболевой. Щадя утонченную натуру опекаемой клиентки, мелочиться она не стала, а потому билет взяла козырный. Сиречь купейный.
– Седьмой вагон. Четвертое купе, верхняя полка.
– Ненавижу верхние полки, – капризно надулась Юля.
– Блин! Я из-за нее на кражу пошла, а она еще будет тут привередничать! – рассердилась Прилепина. – Вот, держи билет и паспорт. На ближайшие сутки ты у нас будешь Соболева Анастасия Дмитриевна. Вызубри как «Отче наш».
Нежданова с любопытством принялась листать паспортину.
– Слушай, а с чего ты взяла, что она на меня похожа? Вообще ничего общего.
– Как это ничего? Брюнетка? Волосы длинные? Челка имеется? Что тебе еще?
– Ну не знаю. Мне кажется, я гораздо интереснее. Хотя и старше этой. На целых два года.
– Ладно, пошли уже, интересная ты наша. Поезд отходит через двадцать минут, а мне еще нужно старшего бригады сопровождения сыскать. – Ольга неприятно задумалась. – Не дай бог, тот заартачится. Тогда все – кранты.
– Да куда он денется! У тебя же ксива милицейская! И всяко покруче, чем у них.
– Ага, если бы так вот, запросто, по любой ксиве можно было бы на поездах без билета кататься, боюсь, у простых смертных не осталось бы ни единого шанса куда-либо уехать.
Подруги по несчастью покинули здание вокзала и направились в сторону перронов, где уже вовсю коптил небо раскочегаренный питерский поезд.
Впрочем, категории «счастье-несчастье» суть понятия относительные. Скажем, пресловутая «госпожа Удача» последние часы несомненно играла за их команду. А следовательно, пока все складывалось не так уж и плохо. Хотя всяко могло быть и лучше…
…Зеча и Бугаец, которым путь в кассы был этим ранним утром заказан, решили попытать счастья именно у восьмого вагона, исходя из сугубо меркантильных соображений – тот непосредственно примыкал к вагону-ресторану. Переговоры с проводником продолжались минут десять кряду, и все это время на холеном лице служителя железнодорожных муз отображалась исключительно одна эмоция. Та, что в простонародье именуется как «и хочется, и колется».
– …Ну, даже не знаю, мужики. У нас тут милицейская бригада сопровождения едет. Еще и ревизоры через раз нахаживают.
– Братан, выручай! – с жаром продолжал увещевать Бугаец. – Если мы с корешем завтра не попадем в Питер и не выправим себе продление паспортов моряка, следующая путина пройдет без нас. Дети голодными останутся, понимаешь? Обещаю, если дело выгорит, мы обратно этим же поездом поедем! И такую тебе поляну накроем! У-у!
– Ладно, – сдался проводник. – Сколько дадите?
– А сколько надо?
– По две штуки. С носа.
– Не вопрос, – кивнул Зеча и полез в карман за деньгами.
– Ты че, совсем охренел? В вагоне отдадите.
Проводник прошествовал внутрь, и приятели конспиративно нырнули следом. Открыв техническое купе на двоих, его хозяин первым делом опустил книзу тяжелую штору, дабы скрыть напросившихся в поездку пассажиров от случайных и завистливых глаз.
– Поднимете, только когда поедем, – распорядился он. – А теперь деньги давайте. – Зеча достал из портмоне купюру. – О как?! Мужики, а у меня с пятитысячной сдачи пока нет.
– Без проблем.
– Тогда располагайтесь, – впервые подобрел лицом проводник, втайне предвкушая, что по прибытии щедрые мореманы в спешке забудут про пресловутую сдачу. – Белье чистое. – Он покосился на горлышко бутылки, торчащей из пакета Бугайца. – Стаканы здесь, в шкафчике. Я вас тут закрою…
– Не понял? – выгнул бровь Зеча. – Что значит «закрою»? А в сортир там, в ресторан сходить?
– Не нужно вам лишний раз по вагонам шататься. Тем более в ресторан. А по нужде… Буду к вам периодически заглядывать.
– И выгуливать?
– Во-во, как собак, – буркнул Бугаец.
– Если не устраивает, могу вернуть деньги. Как говорится: вот бог – а вот порог.
– Спокойно, господин железнодорожник. Мы просто пошутили.
– Дома будете шутить. С тещей, – проворчал проводник и вышел из купе.
Щелкнул замок, и приятели оказались в кромешной темноте.
– А через сколько мы отправляемся?
– Минут через десять.
– Скорее бы. А то чувствую себя все равно как в ШИЗО: без окон и под замком.
– Сплюнь.
– Не, не буду. По такой темени могу случайно в тебя попасть. Слышь, Зеча? А наш проводник – суровый товарищ.
– Абнакнавенный.
– Чур, моя верхняя будет. Не возражаешь?
– Мне все равно.
– Э-эх, хорошо еще, что заранее догадались жратвой затариться. А то бы сутки голодными ехали… Жалко только, что пирожки заканчиваются – всего два осталось. Хочешь, поделюсь?