Гоблины. Пиррова победа
Шрифт:
Отчетливо послышался звук спускающихся по лестнице шагов.
— Гришка, надеюсь, это ты? — запросил по станции Ильдар.
Через пару секунд совсем рядом с кабиной раздался взволнованный полушепот Холина:
— Я это, я! Не ори на всю Ивановскую! Что там у вас?
— Вопрос преоригинальный. Сам не видишь?
— Не вижу. По всей лестнице свет вырубился.
— Гриша, мы тут застряли, да! Делай что-нибудь, дарагой! Вынимай нас отсюда, да! — жалобно запричитал Гурцелая.
И в этот самый момент откуда-то сверху раздался громкий, раздражающе-неприятный
— Ильдар, что это? — испуганно спросил Анзори Паатович.
Джамалов шикнул, тревожно вслушался и некоторое время спустя ответил ровным, безо всякого намека на эмоцию голосом:
— Я не хочу показаться человеком, приносящим дурные известия, но у меня такое ощущение, что нам хотят перекусить трос. Слышь, Гришка? [10]
— Слышу.
— ЧТО?!!! — возопил Гурцелая, выпуская «нежданчика».
— «Да погодите вы, святой отец!» Гришка, у тебя ствол есть?
10
Здесь и далее, до конца эпизода, диалоги героев сопровождаются повторяющимися с ритмичной частотой звуками «пиления металла», вибрацией лифтовой кабины и постепенно затухающими вспышками трехрублевой зажигалки Холина.
— Откуда? Приказ по Главку читал? С этого квартала табельное оружие только старшим смены. А с утра старшим, если помнишь, был ты.
— Вот, блин, что такое не везет и как с ним… Тогда, на правах старшего, мой тебе приказ: в одиночку не лезь! Срочно вызывай подмогу. Может, за те пятнадцать минут, что наши будут добираться до адреса, эти уроды все-таки не успеют?
После этих слов с Анзори Паатовичем случилась форменная истерика:
— Какие пятнадцать минут?!! Мы сейчас упадем!.. Они убьют нас! Вы… вы обязаны меня защитить!!!
— Да помолчи ты! — рявкнул Джамалов и отвесил клиенту хлесткую затрещину. Гурцелая захлебнулся своими воплями и ошалело уставился на вконец оборзевшего мента. — Извини, брат, ничего личного. Просто вынужденная мера. В нашей ситуации главное не паниковать, — миролюбиво объяснил свою дерзость Ильдар.
— Анзори, не дрейфь! — успокоил из темноты Холин. — Лифт, по определению, не может упасть. Специальные ловители, разработанные еще Отисом, позволяют удерживать кабину, как в случаях обрыва, так и…
— А может, ты потом прочтешь нам лекцию?! — сердито перебил его Ильдар. — Это там, у них, на Западе, не может. А здесь, у нас, к тому же в старом фонде, возможно всё. Помнишь, в 2006-м на Большой Зелениной, точно в такой ситуации, лифт в шахту ухнул?
— Это когда еще трем человекам кости напрочь перемололо? Помню, конечно.
— Господи, да делайте же что-нибудь!!!
— Ладно, мужики! Я все-таки рискну, поднимусь, — «принял решение» Холин.
— Гришка, бога ради, осторожней! Башку не подставляй. В конце концов, два трупа всё чуть лучше, чем три. Если что, Светку, девок моих по мере возможности не забывайте!
— Два трупа лучше. Трем человекам кости, — в полуобмороке бормотал Гурцелая. Которого сейчас колотило от страха так, что вибрации стали ощущаться уже и в нижней части кабины.
— Всё, считайте меня пофигистом. Я пошёл.
«Погребенные заживо» разом замолкли, обратившись в слух. Копеечная зажигалка прекратила свое существование, оттого во вновь наступившей полной темноте шаги поднимающегося по лестнице Холина да методичный скрежет металла звучали теперь особенно зловеще.
— Идиоты! — уставившись в потолок, нарушил молчание Холин. — Скинули бы сверху связку гранат — и все дела. На фига было огороды городить?
После этих его слов Анзори белее белого Паатович обреченно привалился к стенке лифта — впавшие в панику ноги отказывались держать остальное впавшее в панику тело…
…Освещая путь заблаговременно прихваченным из дома фонариком, Холин поднялся на технический этаж, толкнул оказавшуюся незапертой («ну надо же, какая неожиданность!») дверь и, преодолев еще пяток ступеней, оказался в машинном отделении лифта. Здесь, при свете фонаря «летучая мышь», он обнаружил («ну надо же, какая неожиданность!») сидящего на полу Вучетича. С довольным видом тот занимался «скрежетанием металла», в промежутках колотя по лифтовому тросу найденной на чердаке калабахой.
— Хорош озоровать. А то как бы там наш Анзорик не обделался со страху.
— По мне так его грязные вонючие штаны стали бы кульминацией нашей пиесы, — усмехнулся Виталий, поднимаясь.
— Тебе-то, понятное дело, все равно. Это ведь не ты в данный момент находишься с клиентом в ограниченном замкнутом пространстве… Давай показывай, как эта штуковина обратно запускается.
— Да вон, рубильник повернешь, и все дела. А свет на лестнице включите в распределительном щитке, я его открытым оставил.
— Так просто? — удивился Холин.
— Когда разберешься, что к чему, потом всегда кажется, что просто. Ну чего, пошел я тогда, что ли?
— Валяй. Пивка на меня там закажи. И рыбоньки какой.
Вучетич подхватил свои железяки, фонарь и исчез в недрах чердака, чтобы через пару минут выйти на улицу из соседнего подъезда. А Григорий, выждав какое-то время, набрал в легкие побольше воздуха и, что было мочи, ухнул в лифтовую шахту:
— Стоять, падлы!.. Криминальная милиция!.. Руки в гору!.. Стреляю без предупреждения!..
Затем он спустился на лестничную площадку. Где сначала повторил порцию своих душераздирающих воплей, а потом с топотом и грохотом сбежал на первый этаж, перепрыгивая ступеньки, имитируя тем самым отчаянное спасение бегством. Столь нехитрым способом поразвлекавшись, он тихонечко возвратился наверх и в строгом соответствии с полученными от Виталия инструкциями вернул узникам лифта свет. А с ним — надежду.
Через минуту, натужно ухнув, лифт пополз на четвертый этаж…
— …Их двое было! Крепкие ребята! Чердаком ушли! — тяжело дыша, отрапортовал Холин, помогая Ильдару вытягивать из кабины обезумевшего от страха клиента.