Гоблины. Сизифов труд
Шрифт:
— Как ты? — не отрываясь от штурвала и не оборачиваясь, спросил Сидор.
— Терпимо, — скривился Зеча, продолжая зажимать рану ладонью, чтобы хоть немного уменьшить кровотечение. — Кость вроде бы не задета.
— Щас, в залив выскочим, я спущусь, достану аптечку. Еще минут семь-восемь. Сдюжишь?
— А куда деваться?
— В целом вроде зашибись всё получилось. Сорок штук зеленых и без мокрухи — шоб я так жил! Обшивку, правда, по правому борту латать придется. Кучно стреляли, суки!
— Сука, — поправил партнера Зеча.
— Чего?
— Я говорю, стрелял только один.
— Прыткий не прыткий, главное — мы не в убытке, — оскалившись, скаламбурил Сидор.
— Не говори «гоп-стоп», пока не перепрыгнешь!
— Не боись, считай уже ушли… Эх, хорошо, что мы не в Европах живем!
— Почему?
— А потому что наши менты на вертолетах не летают. Эвон, иди поймай нас майками.
— Что есть, то есть, — согласился с напарником Зеча. — Рожденный ползать летать не может…
А вот подраненная, требующая косметического ремонта «Диана», тем не менее, именно что летела. Летела на всех парах. Подальше от места, к которому в данный момент стягивались, распугивая мигалками и спецсигналами, облеченные властью, принимающие решения и только делающие вид, что таковые принимаются, представители силовых и административных структур.
Зеча выполнил поставленную перед ними задачу на все сто: шума с каждой минутой становилось всё больше. Вот уже и в самой Москве услыхали — новости, особенно негативные, распространяются всяко побыстрее «Сапсана»…
Москва,
Большая Дмитровка,
здание Совета Федерации,
10 августа 2009 года,
понедельник, 10:56 мск
— …Илья! Суконцев беспокоит. Ты в Питере?
— Нет, в Первопрестольной. А что?
— Тут у нас такие дела творятся! Есть минутка?
— Полминутки! Вот-вот дадут команду отключить мобильные. Миронов как обычно опаздывает. Хотя, по слухам, он уже давно здесь — просто по старой привычке обожает мариновать народ, держа в неведении и страхе. Наивный человек! До сих пор пребывает в добросовестном заблуждении, что еще остались те, кто способен воспринимать его всерьез.
— Так ты в Совфеде? А что за совещание?
— Хрен его знает! Тоже, скорее всего, за «как обычно». Что-нибудь про внедрение инновационных технологий. В борьбу с коррупцией.
— Это как?
— Нанохозяйством об косяк! Так что там у вас, вернее у нас, творится?
— Двадцать минут назад на Фонтанке, прямо у здания городского суда, неизвестные обстреляли судью Зимина!
— Он жив?!!
— Ни царапины! Из случайных прохожих никто, слава богу, также не пострадал. Но кипеж поднялся — я тебя умоляю! Весь квартал оцеплен. Менты, ФСБ, приставы, Смольный. Говорят, сама ВИМ на место происшествия прибыть ожидается.
— Неплохо. Что намереваетесь предпринять дальше?
— Сейчас основной упор будем делать на прессу. Первые материалы выйдут уже завтра. Соответственно, в «Росгазе» и в «АиФе» — в среду. Люди заряжены, работают. Да, кстати, спасибо тебе за предоставленную возможность использовать Тимати. Парень, как всегда, отлично сработал.
— Ладно, с негритенком я сам рассчитаюсь. А вообще, Влад, ты большой молодчина, что успел меня разыскать. Я со своей стороны
— Намек понял. Поляну к твоему возвращению накроем. «Terrassa» устроит?…
Санкт-Петербург,
10 августа 2009 года,
понедельник, 12:20 мск
Маршрутка «гоблинов», так и не доставившая реального судью Зимина к месту проведения первого судебного заседания по уголовному делу бизнесмена Панова, сиротливо отстаивалась в Соляном переулке. После сумасшедшей пальбы, случившейся среди бела дня в самом центре города, Леонид Сергеевич был бесцеремонно изъят из-под опеки подразделения полковника Жмыха и увезен СОБРом в неизвестном направлении. Непосредственные участники трагического события, лишь по счастливой случайности обошедшегося не только без жертв, но даже и без мало-мальских травм и ранений, по приказу Мешка собрались в оперативной машине и битый час дожидались новых вводных от руководства, которое всё это время героически отплевывалось от руководства вышестоящего.
Когда почти все на круг сигареты были практически скурены, а запасы минералки опустошены, со стороны улицы Пестеля показалась, наконец, отнюдь не сладкая парочка замов. Один шел с лицом чернее тучи. Физиономия второго переливалась куда более богатой палитрой: от розоватого искреннего непонимания («а за что, собственно?») до болотного цвета страдания («именно мне — и так больно!»). Разноцветный Олег Семёнович (а это был он) услужливо распахнул перед Андреем дверь, пропуская его вперед. Мешечко забрался в салон и мрачным взглядом обвел свою проштрафившуюся зондеркоманду, дольше других задержавшись на Тарасе, завернутом в невесть откуда вытащенный грязный плед. Мокрая одежда любителя экстремальных прыжков в воду была развешена по сиденьям, привнося в окружающую спартанскую обстановку пляжно-домашний колорит.
«Гоблины» выжидающе вперились в начальство. Оно, соответственно, молчало, и тогда первой не выдержала Ольга. Что вполне естественно для единственной находившейся в салоне женщины. («Кстати, а где Северова?» — успел тем временем подумать Мешок.)
— А где Леонид Сергеевич? — опасливо поинтересовалась Прилепина.
— Отныне судья Зимин находится под охраной… Сейчас, у меня здесь записано, — Мешечко достал из кармана бумажку и зачитал: — …под охраной ГБРСООДУПДС.
— Чего-чего? Какой охраной? — обалдело поинтересовался Джамалов.
— А ты думал, что оригинальнее «ГОБЛПГЗ» в этом мире аббревиатуры не существует? Объясняю по буквам: группа быстрого реагирования специализированного отдела оперативного дежурства обеспечения установленного порядка деятельности судов. В общем, это такие надежные, крепкие и проверенные парни, способные обеспечить реальную, а не мнимую — как в нашем случае — безопасность государственному служащему столь высокого ранга.
— Андрей Иванович, вы и в самом деле так считаете? — спросила Ольга.