Год 1942
Шрифт:
– Вы кто? - спросил генерал.
Хомзор назвал себя. Ничего не сказал Конев. А на второй день фотокорреспондента срочно разыскали. Его вызывал к себе командующий фронтом.
Ни жив ни мертв примчался Хомзор на КП фронта. Думал, все та же история: нелюбовь генерала к "лейке". А Конев пригласил его сесть и спросил:
– Давно у нас?
– Месяца два.
– Что же не являетесь? Вчера снимали? Получилось что-нибудь? Можете показать?
Хомзор помчался в Москву. За день и ночь отпечатал с полсотни снимков старых и новых, - сделанных
– Это хорошо. Это здорово.
Отобрал несколько снимков и повесил у себя на стенке. А потом как бы невзначай спросил корреспондента:
– А как вы передвигаетесь?
– На попутных.
– Вот что, - сказал Конев, - машина у нас не проблема. - Вызвал адъютанта и распорядился выделить для Хомзора из резерва автобатальона "эмку". На этой машине Хомзор и колесил по фронту. А ордер на "эмку" за № 101 он до сих пор хранит у себя как своего рода сувенир военного времени.
Эта встреча Хомзора с Коневым имела продолжение в самом конце войны. В Центральном архиве Министерства обороны я ознакомился с наградным листом, заполненным Политуправлением 1-го Украинского фронта на Хомзора. Его представляли к награде орденом Отечественной войны II степени. На этом листе есть поправка, сделанная рукой Конева: вместо слов "Отечественной войны II степени" - "орден Красного Знамени". Награда для фоторепортеров редкая.
Конечно, такую высокую оценку Хомзор получил не только за калининские снимки, а за свой мужественный труд в годы войны. Об этом маршал прочитал в наградном листе, да и сам видел в "Красной звезде" снимки Хомзора.
Главная тема репортажей последнего времени выражена в заголовках: "Умелое отражение вражеских контратак", "Вражеские контратаки отбиты", "Удары по контратакующим немцам" и т. п. Многочисленные сообщения спецкоров о вражеских контратаках не могли нас не волновать. Что за этим кроется, каков их характер, масштабы, цели? Я решил проконсультироваться в Перхушкове.
Зашел к Жукову. У него сидел начальник штаба фронта генерал Соколовский. Хотел дождаться, когда Георгий Константинович останется один, чтобы поговорить с ним, так сказать, с глазу на глаз, но комфронта задержал Соколовского:
– Послушаем, опять редактор приехал с тем вопросом...
С Василием Даниловичем мне не раз приходилось встречаться в Перхушкове. Интересный человек, колоритная фигура военачальника. Статный, с широкими плечами, чуть полный, хотя полнота его скрадывалась высоким ростом. Темные, чуть-чуть кудрявившиеся волосы. Глубокие светло-карие глаза. Когда он размышлял, на лбу появлялись морщинки. Часто хмурил брови, но они сразу же разглаживались. Малоулыбчив. Внешне нетороплив, четкие жесты. Был он, как говорится, штабист от бога. Все знал, все нити фронтовой жизни держал в своих руках. На столе у него мало бумаг, рассказывал по памяти...
Что касается "того вопроса", о котором помянул Жуков, то имелось в виду вот что. Недавно я приезжал к нему, чтобы разобраться во фронтовой ситуации. Из всего видно было, что наше наступление замедлилось, можно сказать даже определеннее - затухает. А ведь Ставка не отменяла своих директив, требовала продолжать наступление и выполнить поставленную январским приказом задачу. Жуков дал тогда мне откровенный ответ: так оно и есть, больших перемен на фронте ожидать не приходится. Понятно, что возвращаться мне к этому разговору не было смысла:
– Нет, Георгий Константинович, - ответил я. - Сегодня нас волнуют немецкие контратаки...
Вот как вкратце объяснили мне ситуацию Жуков и Соколовский. В дни боев за Москву наши войска, сдерживая противника, вели беспрерывные контратаки, которые затем переросли в контрнаступление. Немцы такой задачи перед собой не ставят. Их контратаки носят ограниченный характер и имеют целью выиграть время, чтобы создать новую оборонительную линию. По крайней мере, в данное время.
Кстати, в штабе фронта я прочитал приказ по 59-му немецкому армейскому корпусу, добытому нашими разведчиками.
Там так и было сказано: "Открывать огонь по наступающим порядкам русских с ближних дистанций, срывать наступление, дабы в тот момент, когда оно ослабнет, контратаковать и удержать таким образом обороняемый рубеж".
Из этой беседы, дополненной нашими собственными материалами, и родилась большая трехколонная статья "Что представляют собою немецкие контратаки". Она раскрывала тактику противника в этом виде боя, детально прослеживала все виды и формы вражеских контратак, их масштабы и цели.
Как отражать контратаки немецких частей? Со статьей на эту тему в сегодняшнем номере газеты выступил полковник Н. А. Таленский, генштабист. Он недавно вернулся с фронта и как раз собрал большой материал о немецких контратаках. Я нисколько не преувеличу, если скажу, что обе эти статьи сослужили свою службу для командования наших частей и соединений, и не было бы ошибкой, если бы над ними была поставлена, скажем, такая рубрика: "Руководство к действию". Во всяком случае, именно так мне сказал А. М. Василевский во время одной из наших бесед. И, как показалось, ему было лестно, что его генштабист так хорошо знает дело...
* * *
Корреспонденты по Юго-Западному фронту передали по телеграфу краткое сообщение о воздушном бое, разыгравшемся на одном из участков этого фронта. Семь советских летчиков капитана Б. Еремина на истребителях "Як-1" выиграли бой против 25 самолетов противника, из которых семь были "Ю-88" и "Ю-87", а 18 истребителей - "Мессершмитт-109". Эскадрилья сбила один "юнкерс" и четыре "мессершмитта". Наши летчики без единой потери благополучно сели на свой аэродром. В репортаже были названы имена всех семи летчиков.