Год 1943 - «переломный»
Шрифт:
Немецкие танки и бронетранспортеры попали под внезапный удар замаскированных в сараях «тридцатьчетверок» 6-го танкового корпуса генерал-майора А.Л. Гетмана, защищавшего 13-километровый рубеж по северному берегу Пены, артиллерии 90-й гвардейской стрелковой дивизии полковника В.Р. Чернова, 159-го гаубичного полка и дивизиона «катюш» 79-го гвардейского минометного полка. А надо отметить, что 3-я танковая дивизия была наиболее слабой по оснащению бронетехникой: в ее составе имелось 89 танков, причем 66 из них были Pz. III и Pz. II, с гораздо более чувствительной к бронебойным снарядам «шкурой». По сообщению генерала Гетмана, в районе Завидовки было подбито 30 танков противника.
Ударные группы «Великой Германии» и 11-й танковой дивизии
«Масштабы сражения, — вспоминает бронетанковый маршал А.Х. Бабаджанян, командовавший 3-й мехбригадой, — превосходили человеческое воображение. Сотни танков, орудий, самолетов превращались в горы металлического лома. Во мгле — солнце, его диск еле пробивается сквозь тучи дыма и пыли от тысяч одновременно раздающихся разрывов снарядов и бомб. От ударов снарядов о броню адский скрежет, столбы копоти от горящих машин… И ни единого случая, чтобы солдат без приказа сделал хоть шаг назад. Не до исторических ретроспекций, но ловлю себя на мысли, что с восторгом думаю, как изменился наш солдат сорок третьего по сравнению с бойцом сорок первого».
Танкисты Катукова совместно с пехотой Чистякова отбили восемь атак, в которых участвовало от 40 до 120 танков. Особенно жестокие бои развернулись в районе Яковлево, где оборону занимала 1-я гвардейская танковая бригада В.М. Горелова с частями 51-й гвардейской дивизии.
Левым флангом 1-я танковая армия опиралась на опорный пункт Яковлеве, который удерживала 1-я гвардейская танковая бригада полковника В.М. Горелова. 5-й гвардейский танковый корпус, согласно приказу штаба фронта, правым флангом занимал Лучки. Пятикилометровый промежуток между этими двумя населенными пунктами прикрывался стрелковыми и артиллерийскими полками 51-й гвардейской дивизии. Танками он занят не был, локтевой связи соединения Катукова и Кравченко установить не успели.
Именно на этот, самый неукрепленный участок второго армейского рубежа в 11.30 обрушился удар более чем 200 танков дивизий «Лейбштандарт» и «Дас Рейх», поддержанных всей мощью 8-го авиакорпуса генерала Зайдемана. Пикировщики непрерывно действовали впереди танковых клиньев, прокладывая им дорогу, уничтожая инженерные заграждения, артиллерийские позиции, узлы связи и командные пункты. В отчете штаба Воронежского фронта отмечалось:
«Авиация использовалась противником для обеспечения преодоления препятствий в нашей обороне неприятельскими танками. В этой области отмечены действия противника по разрушению наших противотанковых рвов крупными бомбами. Их разрывами разрушались стенки рва, образуя на участках разрыва воронки, которые могли преодолеть танки. Зарегистрированы случаи использования немцами авиации для подрывов наших минных полей».
Дивизия «Мертвая голова» бригадефюрера Присса, прикрывая правый фланг корпуса СС, пыталась расширить прорыв в восточном направлении, атакуя позиции 375-й дивизии полковника Говоруненко.
К 14 часам была прорвана оборона 51-й гвардейской стрелковой дивизии, почти целиком погиб 156-й стрелковый полк. Еще час спустя панцергренадеры полка «Дер Фюрер» захватили Лучки, выбив передовые подразделения 6-й гвардейской мотострелковой бригады, не успевшей, ввиду нехватки автотранспорта, занять назначенные позиции, и продолжили преследование в сторону Калинина. Дивизия «Лейбштандарт», разгромив 154-й гвардейский стрелковый полк, вышла к южным окраинам Яковлево. Танки полка «Адольф Гитлер» двинулись на север к еще одним Лучкам (северным). В обороне советских войск образовалась брешь, войска двух дивизий были рассеяны, основная тяжесть борьбы с прорвавшимся эсэсовским корпусом легла на бригады Катукова.
Чтобы локализовать продвижение противника в тыл 1-й танковой армии, генерал Катуков отдал распоряжение Кривошеину поддержать одним батальоном 49-й танковой бригады танкистов полковника Горелова. Одновременно командир 31-го танкового корпуса генерал-майор Д.Х. Черниенко должен был выдвинуть на кризисный участок 100-ю танковую бригаду полковника Н.И. Иванова. На какое-то время танкисты сумели сковать боевую группу «Лейбштандарта» и задержать ее продвижение в северо-восточном направлении.
Генерал Чистяков, получивший в свое распоряжение два гвардейских танковых корпуса, решил их использовать на полную катушку, а именно: контратаковать. 5-й Сталинградский должен был ударить в лоб эсэсовским дивизиям, отбросить прорвавшиеся части противника на рубеж Яков-лево — Лучки и восстановить оборону на второй полосе. 2-й Тацинский корпус получил задачу, переправившись на западный берег Липового Донца, сокрушить противника и перерезать дорогу Белгород — Обоянь.
Опытный танкист генерал Кравченко едва успел развернуть свой корпус, окопать, замаскировать и распихать по лесочкам боевые машины, организовать грамотную оборону, и в нужном месте — дивизия «Дас Рейх» двигалась прямо к его командному пункту, на хутор Калинин, — как прибыл представитель командующего 6-й гвардейской армией полковник Никифоров и, размахивая перед носом пистолетом, стал требовать немедленно идти в атаку. Затем появился не имеющий связи со своими войсками и не знающий, чем себя занять, в дугу пьяный командир 23-го гвардейского корпуса генерал-майор П.П. Вахромеев с намерением арестовать и расстрелять Кравченко, а заодно и заместителя командующего БТ и MB фронта генерал-майора И.И. Петрова. Пока Вахромеев искал автоматчиков, Петров сбежал на командный пункт армии, где пытался объяснить генералу Чистякову, что «сейчас не такая обстановка, чтобы двигать корпус в наступление». Беседа двух генералов изложена в донесении Петрова:
«При встрече с генерал-лейтенантом Чистяковым он также начал на меня кричать и был удивлен, что я еще не арестован. Я ему ответил, что я прибыл изложить решение командующего фронтом, и его решение о выдвижении двух корпусов в контратаку просил доложить командующему фронтом».
Командующему фронтом, вторые сутки мечтавшему перехватить у фрицев инициативу и непрерывно размышлявшему, как бы пристроить к делу такую кучу танков, идея Чистякова пришлась по душе. Он ее творчески развил, наказав отбивавшемуся от 48-го танкового корпуса Катукову ударом навстречу Кравченко силами 31-го танкового корпуса принять участие в «уничтожении прорвавшегося противника».
Приказ есть приказ.
Около 15 часов 22-я гвардейская танковая бригада полковника Н.В. Кошелева (60 танков) без артиллерийской и авиационной поддержки, в чистом поле нанесла встречный удар по боевой группе «Дас Рейх». Эсэсовцы сначала тоже удивились, затем выдвинули вперед тяжелые танки, самоходы-истребители, орудия ПТО и вызвали пикирующие бомбардировщики. На помощь Кошелеву генерал Кравченко послал 21-ю гвардейскую бригаду (56 танков) полковника К.И. Овчаренко и 48-й гвардейский полк прорыва (21 танк Мк-4 «Черчилль»), но вышло еще хуже:
«Противник, встретив организованное сопротивление, в дальнейшем развитии событий в лоб не пошел, а обошел боевые порядки с запада и с востока, вырвавшись на грейдер, что идет от с. Лучки (северные) на ст. Прохоровка, и к исходу дня замкнул кольцо окружения…»
Блокировав-окружив основные силы 5-го гвардейского танкового корпуса в районе урочища Козинка, немцы овладели Калинином (штаб корпуса выскользнул чудом в последний момент, но связь с бригадами утратил) и попытались с ходу захватить станцию Беленихино. Однако здесь были остановлены силами оставшихся вне кольца окружения 20-й гвардейской танковой (60 танков) и 6-й мотострелковой бригад. В докладе на имя командующего фронтом генерал Кравченко писал: