Год 1943 - «переломный»
Шрифт:
3. Согласованными совместными действиями всех намеченных сил противник легко мог быть разбит. Об этом говорит первоначальный успех корпуса, продвинувшегося на 2–3 км. Сложная перегруппировка противника, затянувшаяся до 10.00, направления действий, намеченные Вашим боевым приказом, исключительно выгодные и могли бы при одновременном ударе всех корпусов привести к полному разгрому врага…»
Но — не вышло. Правда, контрудар несколько облегчил положение 1-й танковой армии, сорвал замысел врага по ее разгрому; около 17 часов Хауссер отдал приказ «Лейбштандарту» и «Дас Рейх» приостановить атаку в северном направлении. Катуков, возлагавший на действия коллег большие надежды, сообщает: «Действительно, во второй половине дня фашисты предоставили нам небольшую передышку. Как выяснилось, гитлеровцы
По итогам дня Ватутин с Хрущевым подписали боевое донесение, в котором сообщали об огромных потерях противника: «…Сожжено и подбито 1674 танка, уничтожено 396 самолетов, 925 машин с пехотой и грузами, рассеяно (?) и уничтожено до 40 000 солдат и офицеров».
Согласно сводке 2-го танкового корпуса СС, его дивизии за четыре дня уничтожили 204 советских танка, в том числе 121 танк 8 июля: «В ходе боев дивизии корпуса потеряли 17 танков, около 100 танков нуждаются в ремонте. В строю осталось 283 танка и штурмовых орудия». Потери в личном составе — 3065 человек. В корпусе Кнобельсдорфа к вечеру не было ни одного исправного «тигра» и ни одной «пантеры».
Советские потери за 8 июля составили 343 танка и САУ. Всего в период с 5 по 8 июля войска Воронежского фронта потеряли 527 танков, из них безвозвратно — 372, еще 155 машин подлежали восстановлению. Только в стрелковых соединениях 6-й гвардейской армии выбыло из строя 22 тысячи человек.
Генерал Гот оставался уверенным в правильности избранной стратегии, но навевало на размышление одно обстоятельство: несмотря на ежедневные успехи 4-й танковой армии и огромные потери противника, с востока накатывали новые и новые волны русских танков — до горизонта. Они окружали и ежечасно вцеплялись в немецкий клин, как охотничьи лайки в бока медведя. В журнале 48-го танкового корпуса записано: «Вечером авиаразведка сообщает о большом скоплении танков в глубине вражеской обороны перед восточным флангом танкового корпуса СС, перед фронтом танкового корпуса СС и 48-го тк и на западном фланге перед 52-м ак до Дмитриевки».
«Мы говорили так, — вспоминает немецкий танкист, — «Подобьешь сегодня двадцать русских танков, завтра будешь иметь дело с сорока новыми».
(У Ватутина имелась аналогичная проблема: согласно сообщениям частей, у противника давно должны были закончиться не только танки, но даже и велосипеды. Тем не менее каждое утро немцы продолжали энергично наступать, не ослабляя натиска. Здесь, кроме преувеличенных данных о «намолоченной» вражеской бронетехнике, играли роль еще два фактора. Во-первых, поле боя неизменно оставалось за противником. Во-вторых, не имея возможности пробить крупповскую броню, советские артиллеристы обездвиживали вражескую бронетехнику огнем по ходовой части, а наши мины были примитивны и маломощны. Отсюда противник, осуществляя самый элементарный ремонт, который порой сводился к натягиванию гусениц или замене катков, имел возможность оперативно возвращать боевые машины в строй. По этой причине Военный совет фронта издал специальный приказ, в котором требовал расстреливать бронетехнику врага до приведения ее в полную негодность.)
На корочанском направлении войска 7-й гвардейской армии оказывали упорное сопротивление соединениям 3-го танкового корпуса Брейта. 81-я гвардейская стрелковая дивизия, отрезанная в результате обхода с востока от основных сил армии, продолжала сражаться в окружении в районе Старый Город. В связи с этим дивизия была подчинена 69-й армии генерала Крюченкина. Ожесточенные бои развернулись в полосе 92-й и 94-й гвардейских стрелковых дивизий. Боевая группа 19-й танковой дивизии при поддержке «тигров» к вечеру овладела Мелихово. Но дальнейшее продвижение врага на этом участке было остановлено.
Генерал Гот запланировал, перейдя временно к обороне на правом фланге, покончить наконец с 1-й танковой армией, чтобы обеспечить себе дорогу к Прохоровке, и постарался нарастить «ударность» своего боевого клина. В течение ночи части дивизии «Лейбштандарт» установили соприкосновение с дивизией «Дас Рейх». Дивизия «Мертвая голова», передав участок на Липовом Донце 167-й пехотной дивизии, осуществила перегруппировку и заняла исходную позицию между соединениями Виша и Крюгера. Танковый корпус СС вновь собирался в единый кулак.
Командующий Воронежским фронтом решил усилить истекавшую кровью армию Катукова и приказал командирам 10-го и 5-го гвардейского танковых корпусов, сдав свои участки, занять оборону позади 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов. В ходе перегруппировки предполагалось пополнить войска Буркова и Кравченко материальной частью и личным составом. Одновременно Ватутин подписал приказ о выводе из состава 38-й армии 204-й стрелковой дивизии и направлении ее в район Обояни.
48-й танковый корпус главный удар по-прежнему наносил двумя дивизиями вдоль шоссе на Обоянь. Оборону на этом направлении от Верхопенья до Сухо-Солотино удерживали части 67-й гвардейской стрелковой дивизии, 86-я и 180-я танковые бригады, 203-й тяжелый танковый и 36-й гвардейский минометный полки и то, что осталось от 27-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады; во втором эшелоне находились остатки 3-го механизированного корпуса — 1-я гвардейская и 49-я танковые и 3-я мехбригада (1-я и 10-я механизированные бригады «отошли» к генералу Гетману). Всего имелось 108 исправных танков, половина из них — в еще не участвовавшей в боях 86-й бригаде полковника B.C. Агафонова. От Сухо-Солотино до восточной окраины Кочетовки стояли в засадах бригады 31-го танкового корпуса — 242, 192, 237, 100-я — тоже около сотни боевых машин. На правом фланге 1-й танковой армии рубеж по реке Пене защищали 6-й танковый корпус (200, 22, 112-я танковые, 6-я мотострелковая бригады) и 90-я гвардейская стрелковая дивизия.
Утром 9 июля при интенсивной поддержке штурмовой авиации 11-я танковая дивизия (48 танков и штурмовых орудий) прорвала оборону 67-й гвардейской дивизии и атаковала хутора Покровский, Ильинский. Дивизия «Великая Германия» после жесточайшего боя вышибла советские части из Верхопенья, а затем, «добив» танковые бригады-ветераны (в 1-й гвардейской и 49-й осталось 2 и 3 танка соответственно) и смяв боевые порядки 86-й танковой бригады, к обеду овладела селом Новоселовка. С отходом частей Кривошеина под угрозой охвата со стороны Обояньского шоссе оказался правый фланг 31-го танкового корпуса, куда нацелилась дивизия Микля. Генералу Черниенко пришлось перебрасывать сюда дополнительные силы, в то время как по его левому флангу и центру ударил корпус СС.
Боевая группа дивизии «Лейбштандарт», перейдя в наступление в 11.00, уже через полтора часа вышла к Сухо-Солотину. Дивизия «Мертвая голова», имея в строю 81 танк (два «тигра») и 12 штурмовых орудий в составе двух боевых групп, имела задачу отбросить на запад 31-й танковый корпус и захватить плацдарм на реке Псёл. Группа «Баум» захватила Грёзное, хутор Веселый, завязала бой за Кочетовку. Боевая группа «Беккер» выступила на север, в направлении Красный Октябрь.
Ситуация складывалась критическая. У генерала Катукова не осталось никаких резервов, все танковые бригады были скованы боем, за Новоселовкой советских войск практически не было, и блокировать прорыв было нечем. Поворот дивизии «Великая Германия» на запад приводил к отсечению 6-го танкового корпуса, позиции которого с фронта штурмовала танковая дивизия Вестховена.
В 14 часов, закрепившись в Новоселовке, генерал Хернлейн снова двинул «пантеры» вдоль шоссе. Но к этому моменту севернее Новоселовки прямо с колес вступили в бой полки 309-й стрелковой дивизии, прибывшие из армии Москаленко, саперы перекрыли дорогу минами в нескольких местах, генерал Чистяков подбросил несколько групп истребителей танков и три роты огнеметов, от Обояни подоспел 59-й танковый полк (22 танка) с двумя истребительно-противотанковыми артполками. Эти части сковали ударную группу «Великая Германия», хотя обстановка оставалась сложной. В районе Сухо-Солотина 11-я танковая дивизия установила связь с корпусом СС. Корпус Черниенко дрался в полуокружении.