Год дурака
Шрифт:
Вечером, слоняясь по квартире с бурчащим животом и болящим после многочисленных телефонных разговоров ухом, я не знала, куда себя деть. Без сомнений, истязая себя таким образом, к воскресенью я буду выглядеть замечательно, но до этого дня еще надо дожить…
Тем не менее среда пережилась относительно сносно; четверг – сложно, но можно; к пятнице на меня напала такая слабость, что я едва добралась до работы. «Ты чего такая кислая?», – поинтересовалась Диана. Но я только мотнула головой, вяло копаясь в резюме и даже не думая переключиться на целлюлит знаменитостей.
К субботе я окончательно пожухла, как завалявшаяся в супермаркете морковка, но, как выяснилось, когда я отлепила себя от кровати и доплелась до ванной, это была не самая большая из моих проблем: на щеке проступило красное пятно, к вечеру расцветшее в настоящий прыщ. Рехнуться можно! Прыщ в тридцать лет!
Я мазала прыщ антисептиками, мазями и кремами «мгновенный эффект», и они пошли ему на пользу, в смысле, он стал еще крупнее и ярче. Унылая и голодная, я потратила день на просмотр «Секса в большом городе», но все, о чем я могла думать, так это только о том, что ни у одной из героинь нет прыщей.
В воскресенье я вскочила не свет, не заря, и сразу начала готовиться к свиданию. Перебрав несколько вариантов, я остановилась на красном платье – оно было старенькое, простого покроя, но выглядело элегантно и хорошо скрадывало животик. Красной обуви у меня не было, но я решила, что черные ботильоны вполне подойдут, потому что сумка у меня черная. При макияже, с уложенными волосами, я выглядела бы неплохо, но гнусный прыщ, напоминающий раздувшуюся от крови пиявку, все рушил. Я замазала его тремя слоями тонального крема, и он стал менее заметен, но не скрылся совсем. Больше я ничего не могла сделать и, полностью собранная за пять часов до свидания, села на диван и стала ждать.
В половине восьмого, трясущаяся от волнения, я была у ресторана «Октябрь». В 20.15, на шикарной красной машине, прибыл Константин. Он оказался внушительным крупным мужчиной с кустистыми подвижными бровями и громадным загнутым грузинским носом, который сначала вызвал во мне желание развернуться и бежать, но потом я вспомнила, что у героя «Ну разве она не милашка?» тоже был тот еще шнобель, и немного успокоилась.
В ресторане мы расположились за заранее заказанным столиком. Я смущенно улыбнулась, рассматривая роскошную обстановку. Как долго я не была на свидании? Год, не меньше. А как давно не ходила в хороший ресторан (Макдоналдс не в счет)? Еще дольше.
Константин пошевелил бровями и деловито спросил:
– Чего есть будем?
Я раскрыла меню, и после недельной голодовки аппетитные картинки так и запрыгали перед глазами. Рот мгновенно наполнился слюной.
– Давайте по вашему выбору.
Кивнув, он привычно сделал заказ, не посмотрев в меню, после чего наконец обратил взгляд на меня. Чувствуя себя неуютно, я немного повернула лицо, пытаясь спрятать прыщ. Не помогло.
– На щеке у тебя чего?
– Да так… прыщик выскочил.
– Лет-то тебе сколько?
– Тридцать.
– Не девочка. Чего все прыщавишься?
Пока я раздумывала, как мне на это ответить, он уже отвлекся от прыща:
– Значит так, я занимаюсь бизнесом, продаю товары народного потребления. Телемагазин, Интернет-магазин, и прочее. Дел много, времени мало, поэтому давай обойдемся без всяких сюсю-мусю и прочей ерунды. Я Константин Георгиевич Гиоргадзе, 42 года. Пью редко, курю много. Инсультов не было, здоров как бык, только грибок на левой стопе, но я его выведу. Зарабатываю хорошо, живу в центре, неподалеку от Ладьи, квартира три комнаты, 110 квадратных метров. Машина BMW. Есть собака породы дог, гулять, если что, будешь с ним ты. Не судим, долгов нет, в ближайших планах намерен жениться, детей надо двое. Люблю харчо и картошку с салом. Теперь ты о себе.
Но у меня не было слов. Уж не знаю, что меня так подкосило: его прямолинейность или грибок на его стопе.
– Ну, меня зовут София Острова… – начала я и, к счастью, меня прервал подошедший официант.
Официант разложил приборы, салфетки. Поставил перед нами тарелки с сильно прожаренным, залитым жирным соусом мясом. Запах шел восхитительный. В одной такой порции калорий было больше, чем я потребила за неделю (если исключить тот сокрушительный ужин в понедельник).
Константин сразу приступил к еде, и я решила не отставать. С набитым ртом он махнул мне рукой: «Ты продолжай, продолжай». Беззвучно вздохнув, я проглотила кусок мяса и продолжила:
– Я работаю в компании «Синерджи», менеджер по подбору персонала, – произнести слово «ассистентка» у меня язык не повернулся.
– Менеджер? Бумажки, что ли, весь день перекладываешь?
Мне показалось, или он разговаривает со мной пренебрежительно?
– Я общаюсь с людьми. Это непростая работа, – возразила я и тут обнаружила, что меня подташнивает, – Извините, я отойду.
На пути к туалету тошнота усилилась. Видимо, после недели на «Супершейпе», потрясенный желудок отказывался принимать пищу, да еще такую тяжелую и жирную. Возле унитаза я аккуратно опустилась на колени, ожидая, что меня вот-вот вырвет. Этого не случилось, но тошнота как будто бы улеглась. Я побрела обратно в зал.
– Полчаса пропадала, – проворчал Константин.
Я вдруг отчетливо поняла, что он меня бесит. С такими «конкретными» манерами он хорошо бы смотрелся на разборке 90-х годов, но не на свидании.
– Не полчаса, десять минут. Поправляла макияж.
– Вам бы только все физиономии свои красить, – произнес Константин с плохо скрываемым презрением, – А зеленая чего? Темнишь ты… и не замужем, в твои годы. Ты учти, мне не надо увечных, которые пацана родить не в состоянии, так что колись – аборты делала, венеру ловила?
Сраженная такой грубостью, я наклонилась к тарелке и мой организм выдал самую соответствующую текущей ситуации реакцию – меня аккуратно вывернуло прямо на остатки еды.
Одним взглядом Константин ясно дал мне понять, что я должна делать.
– Я заплачу за себя сама. Сколько это стоило?
Оставив на столе тысячную купюру (буду думать, что это откупное), я покинула здание. На улице было темно, хоть глаз выколи. Стоя на трамвайной остановке, я дрожала от холода, а трамвай все не шел. Полдесятого движение и вовсе остановится на ночь, так есть ли смысл ждать? Проклиная свою неудачливость, я заковыляла вдоль рейсов. Что за город! Когда они решат проблемы с транспортом? Я была совершенно разбита. Не знаю, что задело меня больше: мое унижение на свидании или же то, что моя мама считала, что я не достойна такого вот человека.